У решетчатого забора припаркованы разномастные машины, среди которых кроваво-алым пятном выделяется Мерседес Олега. Истца. Чтоб ему пусто было!
Мои ноги будто наполняются свинцом, тяжелеют. Как получается, выпрямляю осанку и ковыляю к мраморным ступеням парадного входа. На крыльце беседуют незнакомые мужчины, полицейские, наверное, или сотрудники. Мрачные все, хмурые. Прошмыгиваю мимо них, с трудом тяну увесистую дверь и оказываюсь в холле.
Внутри даже воздух иной, тяжелый. Так мокрый бетон пахнет. Ремонт новый, с претензией на роскошь. Мои сапоги скользят по глянцевому мрамору на полу, верчусь по сторонам, сдаю пальто в гардероб.
- Извините, мне нужен восьмой зал, - обращаюсь к молодой гардеробщице.
- Я вам не справочное бюро! По коридору налево и на третий этаж!
- А я не собака, чтобы гавкать! Спасибо!
Ох, так паршиво мне никогда не было, даже при разводе с Олегом. Эта еще. Раздраженная. Со своими пергидролевыми кудрями. Облаяла ни за что.
Разворачиваюсь, топаю куда велели и за поворотом замечаю лестницу с витыми перилами. Поднимаюсь по широким ступеням, на ходу достаю из сумки телефон. Где же Марк? Без адвоката я совсем раскисла. Кажется, будто все косятся на меня и считают плохой матерью… Словно Золотов уже всех накрутил в том числе и уборщицу в синей косынке…
На третьем этаже перед глазами распростерся большой коридор, по бокам закрытые двери, а у стен лакированные скамейки.
Внезапно я замираю как вкопанная, растерянно моргаю, не веря глазам. Женщина. В пурпурном брючном костюме, седыми волосами, подстриженными в каре и яркими красными губами. Она тоже здесь, остановилась возле лавки, меня не замечает.
- Мама…мама! - от волнения вскрикиваю.
Срываюсь с места, чувствую, как ресницы мокнут от слез. Быть такого не может…
Приехала все-таки. Из Архангельска. Ради меня. Подбегаю, чтобы обнять родную. Господи, как я скучала. Запыхавшись, тянусь к маме, но натыкаюсь на острый холодный взгляд.
- Отойди. Знать тебя не хочу.
- Мама, что ты такое говоришь?
- Позор семьи, - шипит прямо в лицо, брезгливо отворачивается. Через мгновенье ее тон резко меняется, - Олежек, сынок! – Лебезит.
А у меня опускаются руки. Я вижу, как из-за угла черной скалой марширует Золотов.
7. Глава 7.
Марк.
- О! Всемирно известный адвокат Лютольф!
Опять этот никудышный завистник. Но я продолжаю заниматься своим делом, глаз не свожу с белого ободка. Было бы лучше, чтобы мой визави сегодня вообще не проснулся, тогда ему не пришлось снова принимать поражение, когда закончится суд.
- И тебе доброе утро, Игорь.
Мужчина, не слишком высокого звания одетый в темную форму останавливается близко ко мне.
Напрягаюсь от дискомфорта.
- Скажи Марк, и какого это знать, что все твои подзащитные виновны?
- Нормально. Невиновным я не по карману.
Игорь упирается рукой в глянцевую стену.
- Сегодняшнее слушанье очень важное, речь идет о судьбе малолетней…
- Так почему главный прокурор доверил спор подмастерье? – раздраженно перебиваю. – Ах да, ему по статусу не положено бросать тень на свои погоны.
- Я не рассчитываю на проигрыш. Мы с Золотовым собрали ошеломительные факты.
- Хочешь поговорить об этом сейчас?
- Почему нет?
- Мы в туалете, Игорь. Я справляю нужду в писсуар. И хватит пялиться! Как это мерзко…
Мой вечный противник впадает в ступор от прямоты. Я, спокойно застегиваю ширинку, ремень. В знак признательности к Игорю, смываю.
