– Что?
– Мне Летаев сказал, что к нам в батальон прибудет командир Фыров, – убрал со лба свои непослушные соломенные волосы тот.
– Фыров? – удивилась та и, мельком взглянув на газету, свернула её назад. Почитать ей точно не удастся.
Девочка опёрлась локтями на колени и взглянула на свои запачканные в земле сапоги. При упоминании о Фырове, у неё в голове сразу возникала картина высокого крупного мужчины с густыми каштановыми волосами и усами – щёточкой, прям, как у Сорокина. На вид ему было где-то далеко за тридцать, выражение лица всегда серьёзное, порой даже суровое. На одной щеке у Фырова был глубокий шрам от осколка, длящийся до самого уха. Людей война, конечно, меняла. Резанцев, по сравнению с ним, был гораздо меньше и тоще, хотя сам по себе он был нормального роста и телосложения. Кате Фырова видеть было далеко не впервой. Её знакомство с ним вышло совершенно нелепым. Даже сейчас, когда девочка вспоминала это, внутри всё неприятно щекотало от стыда и неловкости. А произошло это примерно в середине зимы. Катя тогда возвращалась из окопов в лагерь в компании Николая Лурина. Снег хлопьями падал с серого неба и оседал на одежде так, что на плечах и шапках уже образовались небольшие горы. Всё вокруг снова сильно замело, и поэтому ноги проваливались почти до колена в пушистый и шершавый снежок. Катя шла, опустив вниз голову и прищурив глаза. Сейчас Катя была очень похожа на Разана Базарова, и не только она. На морозе все резко становились узкоглазыми татарами. До лагеря было уже рукой подать. Девочка представляла, как будет отогреваться в землянке, поднеся к буржуйке свои трясущиеся синие руки. «А если ещё и кипяток взять», – мечтательно подумала она и закрыла глаза. Тут её мысли прервал чих Лурина, который тоже вжал голову в плечи. Катя пожелала ему здоровья и на этом их короткий диалог, если его можно так назвать, закончился. Всё. Никакого упоминания о том, что прибудет командир из другого батальона в помине не было. А девочка даже не знала о его существовании. И это сыграло особую роль. Вернувшись в лагерь, она разошлась с Николаем в разные стороны. Девочка покрепче обхватила себя рукам и направилась в сторону землянки, где жила она с медсёстрами. Не дошла. На пути показалась какая-то незнакомая тёмная фигура. Она была просто огромная, как показалось Кате. Снегопад не давал хорошо разглядеть незнакомца, поэтому Катя приняла его за одного из недавно прибывших бойцов.
– Здравствуйте, – поприветствовала она его и продолжила свой путь к землянке.
– Здравствуй, – послышался низкий и незнакомый голос. Вдруг боец остановился. – Погоди. Ты же Камышева?
Девочка обернулась назад и подняла, наконец, голову. Она смогла увидеть отчётливо лицо солдата. Первыми, на что упал её вздор, были карие прищуренные глаза. Затем, внимание привлёк шрам на левой щеке. Катя его не видела даже среди новеньких. Интересно. Откуда он знает её имя, если ни разу не видел? И сегодня он не был в лагере, это Катя отчётливо помнила.
– Камышева, – подтвердила она и посмела поинтересоваться. – Простите, а вы кто?
Солдат поднял свои густые брови:
– Я командир второго батальона – Павел Егорович Фыров.
Внутри девочки пробежал холодок, несмотря на то, что на дворе и так стояла зима. «Командир?!» – подумала с ужасом она. Не может быть! Да, точно командир. И одежда соответствующая. Почему она сразу не обратила внимания? Глупая погода, ничего не разглядишь толком! И что ей теперь делать? Как нужно себя вести? Ладно, главное не растеряться. «Так, если это командир, то нужно отдать честь. Да, отдать честь!» – решила Катя и прислонила к виску не правую руку, а левую. Заметив ошибку, она быстро исправила её и протараторила:
