Раззадорила я ее не на шутку. С перекошенным от злости лицом Медь бросилась ко мне, отмахнулась от удара и несколько раз коротко и сильно ударила меня в покалеченное плечо. Целительская мазь давно избавила меня от каждодневной боли, но тычков застаревшая рана не вынесла, я чуть не взвыла.
Вырвалась, отбежала к бортику, массируя плечо. Рука повисла плетью. Краем глаза увидела, как дернулся ко мне навстречу Эйсхард, как застыл, сузив глаза.
Наблюдательная Медея не могла не заметить, как я по старой памяти берегу плечо, и теперь воспользовалась преимуществом.
– Засчитываем техническое поражение? – спросил ректор Кронт. – Но зачет предлагаю поставить.
– Дадим ей еще шанс, – произнес вальяжный голос.
Этот голос! Я сразу узнала его: невидимый собеседник генерала Остермана в комнате для допросов. Уверенный, облеченный властью. «Дело можно решить в любой момент…» – сказал он тогда.
Но как? Выходит, князь Лэггер – тот самый человек?
Я глубоко дышала, надеясь, что на моем лице не отразился ужас.
«Чему ты удивляешься, Алейдис? Одаренный кузен императора, конечно, связан с Академией. Он здесь не по твою душу, успокойся!»
– Вы готовы продолжать, кадет Дейрон? – обратился ко мне мейстер Тугор.
Я несколько раз быстро кивнула. Вот зачем мне это? Могу спокойно уйти с зачетом в кармане. Но мейстери Луэ верила в меня, и я хотела доказать ей, что я способна на большее, ради памяти об отце.
Да и Ледышке я бахвалилась, что войду в число сильнейших!
– Готова! – процедила я сквозь зубы.
Медея осклабилась в довольной улыбочке. Поманила меня согнутым пальцем:
– Цып-цып-цып, цыпленочек.
Стоило признать, Эйсхард хорошо ее обучил, превратив из деревенской девчонки в воина. Но у Медеи был только один учитель, а у меня – два! И оба отличные.
Я улыбнулась и, превозмогая боль, помахала ей правой рукой: мол, рано радуешься, я в порядке, и пошла прямо на Медею, открываясь, подставляясь под атаку.
Эйсхард натаскивал нас и натаскивал, каких только приемов не показал. Но был у него пробел: Лед – высокий, широкоплечий, крепкий парень – даже в мыслях не мог поставить себя на место невысокой худышки, а мой папа думал в первую очередь о дочери.
«Ты не очень сильная, Ласточка, но ты можешь использовать силу атаки противника против него самого», – говорил он.
Папа научил меня простому, но действенному приему, который сбивал с ног и взрослого мужчину.
Медея бросилась на меня, сжав кулаки. Я отклонилась назад, схватила ее за неплотно застегнутый лацкан форменной куртки, пока Медь замахивалась – а вот надо было застегнуться под горло на все клепки, как это сделала я! – и потянула на себя, используя импульс атаки.
Кажется, Медея сама не поняла, как это мир перевернулся и перед глазами вместо ухмыляющейся меня оказался далекий каменный потолок. Пока она моргала, я несильно придавила коленом ее вздымающуюся грудь.
– Победа кадета Дейрон! – провозгласил ректор.
– Ого! – воскликнул какой-то старшекурсник с последнего ряда. – Опасная штучка Дейрон!
Но как-то не обидно сказал, даже восхищенно, и фразу про «опасную штучку» подхватили тут и там. Крепким орешком я была, железной девочкой тоже. Почему не стать «опасной штучкой»?
Я торжествующе взглянула на Эйсхарда, а он, будто нарочно, увлеченно беседовал с Ярсом и не смотрел в мою сторону. Хоть бы порадовался за ученицу! Ледышка как есть.
Настроение немного испортилось, но совсем чуть-чуть. Свое место на ступенях я заняла с видом победительницы.
