Виталина
После ресторана отправляемся с мужем в номер. Андрэ уходит в душ, а я засыпаю.
Черное марево поглощает мой мир шаг за шагом. Непрозрачный темный воздух с красными прожилками стелется у поверхности земли, и я иду за ним. Туман исчезает и передо мной возникает розовое двухэтажное строение детского дома в Красногорске.
Зачем я снова сюда приехала?
Ах, да! Я привезла юбки для малышки с медовыми глазами. Осматриваюсь в поисках пакетов, их нигде нет. Зато замечаю другое.
Я снова махонькая девочка шести-семи лет.
Удивленно гляжу на собственные маленькие ножки, обутые в ярко-оранжевые сандалии. Не помню, чтобы у меня были такие.
Делаю шаг вперед, тут же оказываюсь в лапах заботливого мужчины, пахнущего одеколоном:
- Вот, наша Кнопка, - цедит черноволосый огромный мужик, похожий на бурого медведя.
- Ух, какая Милашка! – вторит ему женщина с рыжим каре.
– Имя только у нее какое-то мальчишечье – Виталина. Будто, отец ждал Витька, а родилась девчонка. Наверное, поэтому в детский дом сдали.
Хмурю бровки. Эта ведьма говорит, что мой папа избавился от меня из-за того, что я не мальчик?
- Ничего, мы дадим ей нормальное имя, - подмечает женщина. - Агриппина! Так звали мою бабку.
- Иди к черту! Я Виталина Лебедева, - бью тетеньку по руке со всего размаху палкой.
- А-а! Убили. Помогите! – вопит жирная корова, и к нам со всех сторон бегут воспитатели.
- Мы отказываемся удочерять этого ребенка, - визжит несостоявшаяся мамаша, обвязывая шейным платком руку с кровавой раной.
- Как же так? – причитает воспитательница Евгения. – Уже документы оформлены, ребенок настроился на переезд, вещи собраны.
- Мы ее не берем! Понятно?! – мужик трясет кулаком перед нашими носами.
Шмыгаю носом, вытираю ладошкой с лица слезы. Незаметно для взрослых прячусь за спиной новой молодой воспитательницы. Она новенькая, но молодая и красивая, и ее люблю как родную маму.
Женя ловит мою маленькую руку и ведет меня за собой в розовое здание.
Этим же вечером меня отводят к психологу.
- Виталина, возьми карандаши, нарисуй будущих маму с папой и себя.
Оглядываюсь на Женьку, она кивает мне розовой длинной челкой, поддерживает.
Беру самые яркие карандаши, рисую розовый домик, рядом с ним двух одинаковых девочек, держащихся за руки, желтым цветом вывожу солнце над нашими головами, а зеленым - траву.
Откладываю яркие карандаши, беру черный и коричневый. Рисую две огромные фигуры папы и мамы в углу рисунка, подальше от нас.
- Виталина, кто эта девочка рядом с тобой? – интересуется психолог.
- Любимая подружка, - шепчу, опуская глаза в пол.
Женя с психологом переглядываются. Воспитательница тут же пересаживается ко мне.
- Виточка, у тебя же нет подруг! Ни одной. Ты всех обижаешь…
- Врешь! Есть у меня подруга! Она всегда рядом, я ее вижу, разговариваю с ней.
- Как она выглядит? – мягко спрашивает психолог.
- Она как я! Моя копия, - доказываю, стучу кулачком по столу.
- Понятно, - тяжело вздыхает Женя, закатывая глаза. – Всё намного хуже, чем я могла предположить.
- Вита, зачем ты ударила женщину? – психолог задает мне единственный вопрос, который интересует на самом деле.
- Они сказали, что мой папа хотел мальчика, а родилась я. Поэтому он избавился от меня. И имя у меня дурацкое, как у мальчика. Мне дадут другое – Агриппина. Я не хочу быть Агриппиной! – не выдерживаю, срываюсь на плач.
