– Какая прелесть, – вновь льётся звонкая мелодия смеха от столь официального и совершенно неуместного приветствия. – Очень приятно с вами познакомиться, Владислав.
– Мадам, – игриво подмигиваю, беря со стола опустевшие стаканы, чтобы сходить и ополоснуть их. – Однако смею заметить, что мы уже перешли на «ты». Я скоро.
– Да, да, на «ты». Спасибо, – шепчет она сквозь смех. – Мусор тоже захвати.
– Всенепременно, – зацепляю пальцем пакет, направляясь с ним и со стаканами на выход.
Когда я возвращаюсь, от былого веселья уже ничего и не остаётся. Соседка сидит на своей койке непривычно прямо. Взгляд девушки, затуманенный мыслями, устремляется куда-то далеко.
Что же, раз она не настроена больше на разговор, то и лезть с ним к ней не буду. Я продолжаю уборку стола. Пара минут, остатки еды аккуратно сложены, чистые стаканы поставлены. Больше делать нечего. Пустота окутывает меня. Я ощущаю необходимость срочно спастись от этого оцепенения, нарушая уединение мыслей соседки, пока спокойствие вновь не снизойдёт на меня.
– Извини за прямолинейность. У меня складывается впечатление, что тебя что-то тяготит, – соседка выключает музыку. – Ты не хочешь мне ничего рассказывать, понимаю, но в итоге мы разойдёмся по разным сторонам, а меня так и будет продолжать мучить вопрос, кто ты, а, точнее, что ты?
– Что ожидает нас на жизненном пути не известно, – она обдумает ответ, притянув колени к груди. – Кто я? Девушка, как и любая другая. Что я? Для каждого своё, здесь уж решай сам.
– Почему ты уезжаешь из Нижнего Новгорода? – продолжаю свой допрос в надежде узнать причину моей потребности находиться, видеть и слышать эту странную попутчицу.
– Моя командировка завершилась. Мой отъезд, если выразиться кратко, – говоря это, она дотрагивается до подвески на груди.
– И это всё? – меня тянет к соседке, необходимо узнать о ней как можно больше, сблизиться, раскрыть тайны. Пытаясь прекратить поток мыслей о соседке и ощущения тоски, понимаю, если станет совсем тошно, я могу сублимировать душевную боль на физическое влечение. Несколько вагонов разделяют меня от готовой ко всему Анжелики, которая совершенно не притягивает меня так, как эта несговорчивая и странная девушка. Крайний вариант, чёрствый, грубый, но действенный.
– Что ты именно хочешь услышать? – соседка нервничает.
– Извини. Не хотел надоедать тебе своими расспросами.
– Да нет, – одновременный вздох, – я отвечаю тебе односложно, а себе подробно.
– Прости, – я вновь заинтригован, – что ты имеешь в виду?
– Я не собираюсь раскрываться, есть личные причины, – тяжело вздохнув, девушка улыбается, – но мне на самом деле хочется выговориться. Подожди немного, тогда я расскажу. Мне нужно время. Всем нам нужно время.
Эти личные причины, её немногословность, полуулыбка на лице в сочетании с грустными глазами волнуют сознание с каждым часом, проведённым рядом, всё больше и больше. Если она просит дать время, чтобы открыться, хоть и частично, я дам это время. Погружаемся в тишину.
Взгляд в окно, свет дорог, города и леса. Медленно приближается рассвет, начинает светать снаружи, начинает темнеть внутри меня. Я не знаю, сколько времени необходимо соседке, которая необъяснимым образом сводит с ума. Эмоции не одерживают верх над разумом, я молча сижу в ожидании дальнейшего развития сегодняшнего дня.
– Влад, – вздрагиваю от облегчения после утомительного ожидания. – На сегодня лимит разговоров исчерпан. Попробуем завтра, то есть, уже сегодня. Извини. Я посплю ещё немного… – вместо того, чтобы лечь, она поднимается на ноги, доставая какой-то пакет из сумки.
