– Пошли есть, козябра, – сказал он. Девочка вздрогнула. «Козяброй» ее шутливо называл отец, и никто про это не знал.
– Как он там сейчас? – спросила Полина, вытирая слезы.
– Как твой новый купальник – прекрасен и отвергнут.
– Но он жив?
– Конечно.
– Мы же его спасем?
– Мы уже про это говорили.
– Ты обещал.
– Ты тоже кое-что обещала. Пошли ужинать.
Ужин был фантастическим, как и было обещано. Полине давно не получала такого удовольствия от еды. Ужин состоял из свежего хлеба, который Янко умудрился испечь в духовке, и большого салата в котором чего только не было. У каждой новой ложки был свой неповторимый вкус. Янко снова хлебал свое вино, а Полине был предоставлен выбор – кефир или «игрушечный алкоголь». На этот раз Полина выбрала коктейль.
– Вкусно, просто офигеть. Спасибо, – сказала Полина, когда Янко стал убирать со стола.
– Ты просто не избалована свежатиной.
– Свежатиной? Наверное. Давай помогу со стола убрать. Давай посуду помою.
– Не надо. Сиди здесь. Я сейчас.
Янко отнес тарелки на кухню и вернулся. Полина растянулась в кресле. Она опьянела. Состояние было приятным, но беспокойным. Янко подошел к картонной коробке, порылся, достал оттуда небольшой аппарат с иголкой, листок бумаги и подошел к девочке.
– Смотри, – сказал он, протягивая листок. На нем был симпатичный орнамент. – Нравится?
Полина посмотрела на Янко, на его аппарат и догадалась, что он хочет ей сделать татуировку.
– У меня есть цветные чернила, – сказал Янко, – вот здесь, на спине.
– А это обязательно? Если надо, то давай, но я очень, очень, очень, очень не хочу.
– Это не обязательно, – разочарованно сказал Янко. – Просто хотелось потренироваться, а то я эту аппаратуру только на себе испытывал.
– Не надо, Янко. Потом на ком-нибудь.
– Так никто не хочет, – сказал Догада, возвращая свой аппарат в коробку.
– А ты сам себе что-то наколол?
Янко кивнул.
– Покажь.
Догада повернулся к девочке спиной и поднял рубашку. На спине, чуть выше пояса был необычный разноцветный орнамент.
– Здорово, – восхищено сказала Полина, – а как ты умудрился сам себе на спине наколоть?
– Сумел извернуться.
Стемнело. Янко зажег свет.
– А то место, куда мы завтра пойдем – странное или обыкновенное? – спросила Полина.
– Ложись спать, – не ответил Янко.
– Еще рано.
– А потом будет поздно. Ляжешь на матрас.
– А ты где?
– Там, – Янко показал в другой угол комнаты.
– Ты здесь один живешь?
– Я тут не живу.
Янко постелил девочке. Полина легла и накрылась простынею.
– Странная у тебя квартира, – сказала девочка, повернувшись на бок. Ей совсем не хотелось спать.
– Ты тоже ничё, – ответил Янко. Он подвинул кресло поближе к девочке и развалился в нем.
– А ты где-то работаешь? – спросила Полина.
– У меня нет для этого способностей.
– На что же ты живешь?
– Я живу на радость людям.
Янко сделал несколько глотков из очередной бутылки вина.
– А ты можешь сделать так, что бы я завтра проснулась дома и что бы с папой ничего не случилось? Что бы все было по старому? – спросила девочка.
– Нет.
– Это невозможно?
– Это чушь.
– Но ты же можешь делать то, что не могут другие?
– Мне не интересно, что делают другие, – сказал Янко. – Ты, правда, хочешь, что бы все было по-старому?
– Да. Хочу. Но я не имела в виду наше знакомство. Я таких, как ты не встречала.
– А я, таких как ты, не провожал. Спи.
– Может, расскажешь мне сказку?
– Хорошо, – сказал Янко, и на мгновенье задумался. – Жила была лошадь, а работала она на заводе.
