9. Глава 9
Глава 9.
– За нами хвост. От твоего офиса телепается, – пробурчал, глядя в зеркало заднего вида, Юрик, пожилой мамин водитель.
– Знаю, – устало бросила Катя. – Не бойтесь, Юрий Николаевич, – предупредила она настороженного старичка. – Нам ничего не угрожает.
– Амуры, – фыркнул мудрый Юрик и поинтересовался хитро: – Может, оторвемся, Катенька?
– Не надо, – отмахнулась Катерина, верно рассудив, что Корнеевские давно в курсе, где дом ее родителей. Она недовольно хмыкнула и предложила ехидно: – Поезжайте как можно медленнее, Юрий Николаевич. Километров двадцать в час, а?
Водитель радостно хохотнул и уставился на пассажирку, как обычно устроившуюся на заднем сидении.
– Думаешь, до Кутузовки не доедет? Замается? – уточнил он и согласно кивнул. – Давай попробуем, Катюша.
Катерина достала из сумки наушники и, надев их, закрыла глаза.
«Ехать минут сорок, – про себя решила она. – Хоть немного соберусь».
В ушах грохотал «Ленинград», а перед глазами побежали кадры прикольного клипа.
«За рулем кабриолета, я врубаю Летова-а-а, – мысленно вторила Катя, прогоняя прочь все беды и напасти прошедшего дня. – Нужно другую работу искать, – подумала она. – А может, действительно с Феликсом помириться? Больше плюсов, чем минусов в союзе с ним. Во всяком случае, у нас общий ребенок. А для защиты меня и Алисы Сарычев Корнееву и его дружкам бошки снесет к чертям собачьим! – Она поморщилась, понимая, что жить с Феликсом не может и вряд ли захочет. – Посоветуйся с мамой, Катёна»,– пронеслось в голове папиным голосом.
Катя глянула на водителя и, не поворачиваясь, поинтересовалась:
– Едет или отстал, Юрий Николаевич?
– Пристроился сзади, – пробурчал Юрик. – Чуть ли не морду мне на багажник взгромоздил. Придурок!
– Так с эскортом едем, – фыркнула Катерина.
– Не оборачивайся, – предупредил Юрик. – Твой кавалер все тебя выглядывает. Наверное, хочет, чтобы ты к нему в машину пересела.
– Обойдется, – лениво отмахнулась Катя и, положив затылок на подголовник, снова закрыла глаза.
Так и ехали до самой Кутузовки. Правда, Юрик затормозил около ворот родительского двухэтажного дома, отделанного желтой штукатуркой, белой лепниной и темно-коричневым кирпичом. АМаратостановился около соседей и, выскочив из машины, направился к Катерине, неспешно выходившей из Юрикиного мерседеса времен Второй мировой.
– Катя, – пробубнил Алтаев. И ей захотелось залепить ему звонкую пощечину. Накричать, прогнать от себя. Но в этот момент калитка распахнулась и на улицу вышла мама. Подтянутая и красивая в пестром платье в пол, с неизменной дулькой платиновых волос и крупными жемчужинами в ушах. Необыкновенная женщина!
– Привет, мам, – проскулила Катя и, как маленькая, кинулась к ней.
– Здрасти, – пробубнил, подходя следом, Марат.
Мама степенно кивнула, будто особа королевской крови, и покосилась на калитку, тихо открывающуюся собачьим носом.
– Рона, – предупредила она любимицу. Пиренейская горная собака радостно высунула голову белоснежной масти и завиляла хвостом. Но увидев чужого, зарычала негромко.
– Иди во двор, – велела ей мама и предупредила Алтаева, кивнув головой в сторону соседнего переулка:
– Вам лучше уехать.
Катерина и Марат одновременно глянули по направлению движения гордо посаженной головы. Черный бумер Сарычева резво катился по улице.
– Пожалуй, вы правы, – корректно заметил Марат и обронил мимоходом: – Я не прощаюсь, Кать!
