Морозы пришли как-то вдруг и надолго,
И снег всё замёл до последней иголки.
В озёрах вода льдом тяжёлым покрыта –
К ним тропку в снегу разгребаешь сердито.
Засыпаны снегом скамейки в аллеях,
И в парках закончились птиц ассамблеи:
Солисты, хористы, работники сцены
Покинули спешно окрестности Вены.
На память уложены звонкие ноты,
Без спроса по ним не сыграет вдруг кто-то.
И перья певцов – то костюмы гастролей –
Засыпаны снегом до будущих ролей.
Птиц тянет на юг, на морские утёсы,
Куда не доходят ночные морозы,
Где песни звучат без времён и сезонов –
На дереве каждом по сотне Кобзонов.
Там нет микрофонов, и техника снята,
Певцы там без сетки, как перед канатом,
И их голоса, словно трубы органа,
На всех перекрёстках звучат, будто в храмах.
А птицы в пути, птицам хочется света,
Скорей улететь от печальных рассветов,
От серости дней и от длинных ночей,
Колокольного звона и дыма печей.
Ветра встречный порыв шанса им не даёт,
Птица камнем тяжёлым на землю падёт,
И без стона, без слёз, без прощальных речей
Провожается стаей в безмолвье ночей.
Только ветер попутный, подув под крыло,
Сил прибавит в пути тем, кому повезло.
Ветра свежего вдох, словно капля вина –
Голова закружится, похмельем полна.
Наберёшь высоту – хмель притупит боязнь,
И над миром паришь, ничего не боясь.
Облака над крылами, а ниже земля
И всё то, что планета придумать могла.
Где-то там впереди и, конечно, внизу
Вдруг глаза различают прибрежья косу.
Море, горы и пляж нарастают стремглав.
Птицы строем летят под армейский устав.
Вниз скорее, к горам, к родниковой воде,
С облегченьем молчать об ушедшей беде,
Грудью свежесть вдыхать, клювом капли ловить,
За свои неудачи судьбу не корить.
Солнце силы вернёт, залы будут полны,
Скрипки вновь заиграют прелюды весны,
Зазвучат голоса в три октавы иль в пять –
Это счастье – в метель есть куда улетать.
1999 г.
