Но почему же вообще верующие умирают? Если смерть – это расплата за грех, то Бог мог бы избавить нас от ее действия, когда простил наши грехи. Ведь Он же избавляет нас от вечной смерти? Ведь Еноху и Илии, согласно Библии, не пришлось умирать. Они живыми были взяты к Богу.
Может быть, Бог хотел научить нас через это кое-чему, испытать нашу веру (а смерть требует от верующих усиления веры до необычайной степени). Или же Он просто сделал смерть необходимым условием существования, не имея для нее особой цели.
В любом случае, тот факт, что и верующие, и неверующие переживают смерть, нас не смущает. Мы различаем временные и вечные последствия греха. Вечные последствия греха уже не имеют над нами власти, но мы, как представители рода человеческого, переживаем временные, к которым и относится смерть. Так же мы переживаем рождение, взросление, страдания… Когда-то все последствия греха будут устранены, но не сейчас. Время еще не пришло. В настоящее время мы проходим через смерть вне зависимости от наших отношений с Богом. Но для верующего и неверующего ее значение разнится.
Христианин через смерть входит в общение с Богом. Но это не значит, что он должен искать смерти, стремиться к ней. Он прекрасно понимает, что смерть противоестественна и что его обязанность в том, чтобы ждать, пока Бог Сам освободит его от тела смерти и возьмет к себе. Он готов идти с Господом долиной смертной тени, зная, что даже смерть не может отделить его от любви Божией во Христе Иисусе. Божья любовь и милость продолжают сопровождать его. Там он встретит своих друзей, а после возвращения Христа душа объединится с новым духовным телом. Потому что проклятие смерти взял на Себя вместо верующего Христос. Поэтому и в Писании слова о смерти верующего звучат весьма утешительно: «Дорога в очах Господних смерть святых Его!» Ибо смерть – приобретение, переход к Богу.
Бенджамин Франклин написал для себя эпитафию, которая выгравирована на его могильном камне. «Тело Франклина как обложка старой книги, чьи листы вырваны и лишены всего, что на них было написано, – тиснения и позолоты, – лежит здесь пищей для червей. Но эта работа не пропадет, ибо она будет выпущена в свет в новом и более изящном издании, проверенная и исправленная Автором».
Когда мать Томаса Гексли, английского философа и эволюциониста умерла, он смог написать своей сестре лишь эти слова: «Моя дорогая, я не могу утешить тебя, потому что у меня нет слов утешения. Надо просто нести бремя, предназначенное судьбой».
Библия, напротив, несет утешение. Апостол Павел обращается к верующим:
«Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших, потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем. Итак утешайте друг друга сими словами» (1 Фес. 4, 13–18). Наша печаль – это не печаль людей, не имеющих надежды. Да, и верующие плачут. Это нормально. Мы так привыкаем к нашим ближним, родственникам. Но это печаль другого рода. Это такая же печаль, которую мы испытываем при расставании. При этой печали у нас есть утешение: те, кто умер, с Богом. Мы встретимся с ними.
