Когда Николай разбудил ее, она даже не сообразила сразу, где находится.
– Слушайте, – сказал он, пока Ника продирала глаза. – С ночи метель поднялась, не перестает, это беда.
– Почему беда? – прижала одеяло к груди Ника.
– Дороги, значит, занесло. До Черемухи автобус не пойдет, подождать придется, пока расчистят.
– Сколько ждать?
Коля свистнул:
– А шут его знает!
– Я не могу ждать, – прошептала Ника. – Я должна попасть в К.! А вы можете меня отвезти?
– В такую погоду – нет, – отрезал Николай. – Но, если хотите, можно сходить на автостанцию, может, там частник какой стоит с машиной, подрядится везти.
– Да, отведите меня!
Спешно одевшись и выпив чаю, Ника вышла из дому. И поняла, что раньше просто не знала, что такое метель. Метели в ее родном городе были скромными тихонями по сравнению с той жутью, что бесновалась сейчас вокруг, не давая никакой передышки.
– Видите? – проревел сквозь метель Николай. – Куда сейчас ехать?! Собаку из дому выгнать – и то грех!
– Я должна ехать! – прокричала в ответ Ника.
Николай несвязно чертыхнулся и крепко взял Нику за руку:
– Охота была голову ломать! Идемте. Песцовый ворот только жалко – пропадет вместе с вами!
Добрались. Она узнала автостанцию по выстроившимся в ряд заснеженным автобусам. Под хлопающим на ветру железным навесом притулились несколько «газелей» и легковушек.
– Ну, – указал на них Николай – Пошли, спросим!
Собственно, спрашивать было не у кого, все машины оказались пусты. Только одна – крепкая по виду иномарка – светилась изнутри.
Николай постучал в стекло со стороны водителя:
– Эй, живые есть?!
Стекло опустилось на пару сантиметров, и Ника увидела неясный силуэт головы в шапке-ушанке:
– Чего? – спросила голова.
Николай прокричал:
– Вот, ей надо срочно в Верхнюю Черемуху, а автобусы не пойдут из-за метели. Свези, брат!
– Я заплачу! – традиционно пообещала Ника.
– Вы оба с кедра рухнули, чё ли? – голова вместе со всем остальным выбралась из машины и оказалась рослым и сердитым мужчиной. – Тут никаких денег не хватит!
– Пять тысяч рублей, – сказала Ника. – Плюс песцовый воротник!
– Не, ну какие бабы пошли, а! – развел руками водитель. – Думают, всё за деньги можно купить! Черт с тобой, садись, вещи где?
– Я от поезда отстала, вещи там.
– Ты точно без башни. Пять тыщ вперед. Песца потом отдашь. Натуральный хоть, не врешь?
– Он подстрелил, – Ника указала на Николая. – И выделал сам.
– Ладно, бывай, – хлопнул ее по плечу тот. – Счастливой дороги!
И пропал в метельной мгле.
– Садись, – хмуро буркнул водитель. – Зовут как?
– Вероника.
– Андрей, – отрекомендовался мужчина. – Имейте в виду, каждую сотню километров буду делать остановку, я вам не Терминатор – без отдыха переть.
– Хорошо.
– Я буду курить.
– Хорошо.
– Материться.
– Ладно.
– Если справить нужду – далеко от машины не отходите. По салону не бегать, «Опустела без тебя земля» не петь, с разговорами не приставать. Всё ясно?
– Да.
– Садитесь.
Ника пристегнулась, потом порылась в сумке и вытащила очередную купюру:
– Вот, возьмите, мне главное – поскорее в Черемуху попасть, а там я возьму билет на поезд до К. Может, продадут без паспорта…
Машина глухо взревела и рванула с места, будто гоночный болид. В такую метель это было равносильно самоубийству, но Ника молча вжалась в кресло и вознесла краткую молитву о спасении путешествующих.
И ей стало казаться, что все происходящее – не более, чем сон. Метель, чужие края, чужие люди, вечное одиночество, собственная потерянность и собственная жизнь. Была только странная боль, как бывает, когда рушатся надежды и предают мечты или лучшие друзья.
