* * *
– А как вы меня нашли? – спрашиваю автоматчиков, провожая их к выходу из школы. – Тут же несколько этажей, куча помещений?
– Твой пульт – в том числе радиомаяк, – неохотно бросает старший. – И по вертикали, и по горизонтали. Плюс после твоей активации пульта мы к твоему телефону подключились. Слушали ваш разговор, пока ехали, и было ясно, что ты в столовой.
– И не знал, что так можно…
– Ладно, бывай, дальше мы сами, – «саматовцы» топают по аллее в направлении тонированного микроавтобуса, запаркованного прямо на территории школьного двора.
* * *
– Мелкий, извини, – приходит в ватсаппе ещё через минуту. – Я по запарке сбросила в СБ заготовленную смс-ку. А старший смены, видимо, занят какими-то своими важными делами. Там всё нормально? Боже, как мне перед твоей школой неудобно…
– Не буксуй :-* Всё нормально. «Троицу» забрали. Приехал какой-то подполковник из ДВБ, дал трендюлей старлею и вместе с врачами покатили этих троих на анализ. Никто не пострадал. Завучей я зауважал, они прям как тигрицы… м-да…
– С какими врачами на анализ повезли?
– Не знаю. Приехали двое в белых халатах.
– Так из них только один врач. Второй – медбрат.
– 0_0 тьху блин. А я откуда знаю? На вид оба врачи. Оба в возрасте, оба в халатах.
– Пха-ха-ха, шутю я… Спужалси? :-)
– Да. Ещё и шестой урок пропустил. Лучше бы дома спал: на пятом тоже лабуда была.
* * *
На шестой урок я закономерно не попадаю: когда возвращаюсь, проводив ГБР до выхода, завучи просят меня пройти с ними в учительскую, где садятся по обе стороны от меня и начинают бомбардировать вопросами:
– Саша, у тебя есть идеи, что запишут в анализах крови?
– Я не специалист, но наркотики в крови точно определят. Либо алкоголь, если это был он. Либо – и то и другое.
– Мы очень благодарны твоей опекунше, но что это был за инцидент с полицией? – тщательно подбирает слова завуч по воспитательной работе.
Глядя на них, понимаю, что у женщин сейчас просто стресс. Что они до чертиков боятся Серикова – вернее, столкновений с его отцом. Что они давно мечтали закрыть вопрос с наркотой в школе, но не имели возможности. Кажется, им сейчас всё равно, о чём говорить.
– Я не успел подробно обсудить вопрос со своей опекуншей, но из контекста понимаю, что произошла накладка, – внимательно смотрю на женщин по очереди, бросая на каждую частоту покоя. – Детали строго между нами, хорошо?
– Конечно! – синхронно заверяют меня оба завуча и старательно придвигаются поближе ко мне.
– Она сейчас на дежурстве в неотложке. Чтобы забрать на анализ нашу «троицу», по закону необходимо взаимодействие полиции и медицины. Медицину она организовала с полпинка, поскольку сама врач.
Завучи смотрят на меня, как бандерлоги на Каа, и в этом месте понимающе кивают несколько раз.
– Полицию организовывал сотрудник её семьи. Который, видимо, формально отнёсся к поручению и не проконтролировал прибытие «правильного» экипажа.
– А правильный экипаж – это какой? – сводит брови завуч старших классов.
– В нашем случае, готовый действовать по закону, не оглядываясь на потенциальное влияние отца Серикова. Как и родителей остальных – я про Сяву и Белого, но про тех я не знаю, кто там родители.
– А про родителей Серикова откуда знаешь? – поднимает правую бровь завуч по воспитательной работе.
– Пересекались лично с отцом. Как раз в тот момент, когда его арестовывать пришли, – отвечаю без утайки, глядя ей в глаза. – Ну, и есть ещё личные моменты, но о них, наверное, не стоит.
