Через пару секунд я не могла думать даже о несправедливости того, что здесь творилось, я думала только о том, что мои легкие теперь бесполезны. Моя реальность сузилась до одного-единственного слова: воздух. Мне нужен воздух, я не могу дышать, мне нужно сделать хотя бы вдох – или я погружусь в темноту и больше не смогу сопротивляться.
Я была готова сдаться, когда воздух вернулся. Один резкий рывок – и вот давление исчезло, а мои легкие заработали в полную силу. Я дышала и не могла надышаться, от этого чуть кружилась голова, но мне было плевать. Яркий солнечный свет ослепил меня, и я даже не видела, кто меня спас, но я прижималась к нему, живому и сильному, потому что он неожиданно стал преградой между мной и смертью.
А потом вокруг меня сделалось совсем уж шумно. Со стороны больницы подоспели другие врачи, которые и увели меня, еще не оправившуюся от шока, из сада в палату, они спрашивали у меня что-то, но я не могла ответить, да и не знала, что сказать. Я понятия не имела, что со мной случилось. Они сообразили, что мне сейчас не до рассуждений и анализа ситуации, а потому оставили меня в покое.
Окончательно я пришла в себя только в больнице – уже как пациентка. Меня определили в одиночную палату, предназначенную для персонала, ввели поддерживающую капельницу, обработали порезы, щедро покрывавшие мою кожу, и ушли. Видно, решили, что мне лучше ни с кем не говорить, а просто поспать.
Вот только спать мне не хотелось. Меня только что чуть не превратил в фарш розовый куст, мне нужно было знать, что произошло! К счастью, кое-кто со мной все же остался…
Локи стоял у окна, но когда я приподнялась на локтях, бросился ко мне. Вид у призрака был обеспокоенный, испуганный даже, поэтому вариант, что куст атаковал меня по его наводке, можно было отбросить.
– Лежи, тебе здорово досталось, – сказал он.
Тут он был прав: мои руки, грудь и плечи покрывали темные полосы кровоподтеков, ровно на тех местах, где меня касались ветки. Подозреваю, что с ногами была та же история. Но я ведь и не планировала сейчас польку отплясывать, мне просто не хотелось лежать пластом.
– Врачи рядом, ты можешь позвать их, – указал Локи.
Похоже, случившееся со мной настолько напугало его, что он готов был простить мне недавнюю обиду. Это и к лучшему, я терпеть не могу извиняться.
– Мне и тебя хватит, если ты знаешь, что произошло, – отозвалась я.
– Уверена?
– Я ведь врач, забыл? Со мной ничего серьезного не произошло. Куст повел себя не по-джентльменски, и мне хотелось бы знать, почему. Но он не успел мне ничего сломать, и это тоже чья-то заслуга. Знаешь, чья?
– Знаю. Там все быстро выяснилось, на самом-то деле… Черт, поверить не могу, что это случилось, именно когда я ушел!
Я не стала указывать ему, что он ничего бы не изменил, мне просто было приятно, что ему не плевать на мою возможную смерть.
– Локи, так что это было?
– Гамадриада.
– Ты серьезно?
– Я, конечно, не прочь сделать свой вклад в развитие магического юмора, но не в этот раз. Все точно, врачи тебе скажут то же самое.
Оказалось, что на тот свет меня чуть не отправила хрупкая зеленая девушка. Гамадриада, лишившаяся своего родного дерева, должна была умереть, однако в Эпионе ее спасли, перелив ей кровь обычной дриады. Вместе с правом на жизнь она получила новые способности, с которыми не умела обращаться, а еще – безумие.
– Она не была создана для такой жизни, – пояснил Локи. – Это нам кажется, что со смертью нужно бороться любой ценой, не для всех видов это так. Спасая эту гамадриаду, врачи нарушили ее связь с природой, вот и получили психопатку, которая сразу же бросилась мстить.
