Доктор Проктор и его машина времени - страница 18

Хотя неудивительно, что в голову лезли странные мысли: вокруг сгустилась тьма, а Лисе была одна в большом незнакомом городе. Она посмотрела на Булле. Ну, все равно что одна.

«Завтра, наверное, будет веселее», – подумала Лисе.

И как в воду глядела.

Булле проснулся оттого, что Лисе трясла его за плечи.

Он заморгал от дневного света, лившегося в окно, и увидел, что она уже одета.

– Девять часов, – сказала она. – Я пойду искать библиотеку – хочу взять норвежско-французский разговорник.

– Что-что взять?

– Словарь с французскими и норвежскими словами, чтобы люди хоть немножко понимали, что мы говорим.

Булле сел на кровати.

– А как ты найдешь библиотеку?

– Буду спрашивать на улице. Библиотека и по-французски библиотека.

– Я так и думал, – сказал Булле. – А что у нас на завтрак?

– Ничего, – сказала Лисе. – На завтрак здесь подают только воздух и чуть-чуть кофе с молоком.

Я куплю тебе французский батон на обратном пути.

– Поторопись, – сказал Булле и спустил ноги на пол.

Ноги сами собой запрыгали по линолеуму, как будто проверяли, холодный ли пол.

Когда дверь за Лисе захлопнулась, Булле соскочил на пол – который оказался не холодным, а просто ледяным – и помчался в ванную. Вскарабкавшись на стул перед умывальником, он помахал в знак приветствия. Из зеркала ему улыбнулся и помахал в ответ чрезвычайно энергичный рыжеволосый молодой человек небольшого роста, но необыкновенного ума и привлекательности. Да, Булле остался очень доволен парнем в зеркале и решил подарить ему горячую ванну в это зябкое утро.

Булле открыл краны и посмотрел, как вода заполняет ванну, а потом стал искать мыло или пенку. Не найдя ничего, он вспомнил, что Лисе взяла с собой мыльную стружку. Он нашел ее рюкзак, а в нем рядом с двумя длинными носами-прищепками лежала, как он и думал, банка с этикеткой «МЫЛО ВРЕМЕНИ». Булле взял один нос и банку, подошел к ванне и насыпал в нее немного землянично-красного порошка.

«Времени или не времени – чепуха. Главное, это мыло!» – подумал Булле, глядя, как вода начала пузыриться, пока пена не заполнила всю поверхность. Булле разделся догола, взобрался на край ванны, нацепил на нос прищепку и завопил:

– Бабах!

В прыжке он обхватил колени руками и плюхнулся в пену. Получилось идеально, с максимальным эффектом: мыльная пена и вода брызнули на стены до самого потолка. Млея от удовольствия, Булле погрузился на дно и остался лежать и смотреть вверх. Поверхность воды была покрыта таким толстым слоем пены, что до дна доходил только слабый свет. В этом свете он увидел необыкновенно красивую радугу. Совсем как на афише с разноцветными танцовщицами, высоко взметнувшими ноги в канкане на сцене «Мулен руж» в Париже 1909 года. В том, который существовал тогда.

И в тот же миг ванна плавно закачалась, а поверхность воды стала вздыматься и опускаться, как будто пол крупно задрожал. Вот черт, неужели рушится дом? И откуда вдруг музыка?

Булле сел и поднялся из пены. И так и остался стоять – абсолютно голый, со стекающей с тела пеной. Пол больше не дрожал. Потому что длинная шеренга одетых в красное танцовщиц канкана остановилась. И уставилась на Булле в таком же изумлении, какое было написано на его собственном лице.

– Откуда он взялся? – услышал он шепот одной из танцовщиц.

– И откуда ванна? – прошептала другая.

– А что у него на носу? – вскрикнула третья.