– Пьёте? – строго спросил я пациента.
– Раньше бывало…– замялся тот, пряча взгляд. Даже про боль на минуту забыл от стыда.
– Надо ФГДС сделать. На эрозию пищевода похоже, – повернулся я к заведующей, – на учёте давно с циррозом печени?
– Да, часто у нас на стационарном лечении находиться, тут вы правы. Но с диагнозом не соглашусь, это обострение грыжи грудного отдела позвоночника. Печень мы проверили, уже сделали ультразвуковое исследование органов брюшной полости, там всё без изменений. Биохимический анализ крови тоже, печёночные ферменты повышены, но не критично. А грыжа у пациента уже давняя, раньше грузчиков работал, – покачала головой Татьяна Тимуровна, до этого момента молча наблюдавшая за моим осмотром.
В принципе всё звучало логично, давняя тяжёлая работа, сопутствующий анамнез. Но сейчас я был в корне не согласен с заведующей.
– Позвоночник сейчас безболезненный, дело не в нем, – не согласился я, – надо звать эндоскописта.
Фиброгастродуоденоскопия – это обследование, позволяющее провести осмотр слизистой поверхности пищевода, желудка и части двенадцатиперстной кишки. Многие пациенты ошибочно думают, что ультразвуковое исследование органов брюшной полости может дать полную картину, а потом отказываются от неприятной процедуры «глотания трубки». Однако это абсолютно разные виды инструментальных обследований, выявляющие разные типы патологий.
– Юрий Владимирович уже ушёл домой. Вызывать его назад ради бессмысленного обследования не имеет смысла, – уперлась заведующая. Увы, такое иногда тоже бывало. Несмотря на все свои преимущества, Татьяна Тимуровна не любила признавать свои ошибки и очень остро относилась к критике.
– Это обследование является плановым у всех пациентов с циррозом печени. Его в любом случае делать. Да и наш эндоскопист живет буквально в паре кварталов. Так что не вижу смысла откладывать. Если я прав, любые обезболивающие только усугубят состояние пациента, – отрезал я, и обратился к маячившей в дверях палаты медсестре, – вызовите Юрия Владимировича.
Та кивнула и поспешно убежала к стационарному телефону. Татьяна Тимуровна хотела ещё что-то сказать, но у меня самого внезапно раздался телефонный звонок. Номер рабочего телефона из моего кабинета.
Так, видимо Николай.
Я коротко кивнул заведующей, выразительно показав мобильный телефон, и вышел в коридор для разговора.
– Я слушаю, – проговорил я, снимая трубку.
– Миша, это я, Николай, – раздался в телефоне голос моего клона, – только что приходила Тамара Павловна, заведующая терапевтами поликлиники. Интересовалась, готовы ли списки нетранспортабельных пациентов.
– Ты уже сделал? – уточнил я.
– Почти, данные с флюорографии завтра твоя медсестра впишет, тут осталось по мелочи. Я не это хотел сказать. Она сейчас направилась на дежурство в стационар, сегодня она в ночь по графику работает. Если тебя там увидит, может что-то заподозрить, – выпалил Коля, заметно волнуясь.
– Понял, спасибо, что предупредил. Я скоро буду, – коротко ответил я и положил трубку.
Так, ситуация сложная. Тамара Павловна раньше никогда в мой кабинет не заходила, вот нужно ей было именно сегодня это сделать! Если увидит меня здесь, заподозрит что-то неладное. Только что был в кабинете, и уже как ни в чем не бывало расхаживаю по стационару. Не могу же я в двух местах сразу быть.
Я быстро направился в ординаторскую и набросал на листе бумаги схему лечения для пациента Гришина. В том, что это эрозия пищевода, я не сомневался, лучше уже сегодня заняться правильным лечением. В ординаторскую вошла недовольная Татьяна Тимуровна и уселась за свой стол.
