Последние слова были произнесены с едва скрываемым шипением и презрением. Даже самому недалёкому было понятно: слово «передохли», как и множество иных,так и норовило сорваться с губ падшего, и он с трудом сдержался и сумел ограничиться лишь высокопарным «канули в лету». Однако даже у этого были свои плюсы. Слова «глашатая» всё ещё доносились до караульных на стене, и те изрядно оживились и воодушевились услышанным и осознали, что новый участник схватки явился как друг.
– Зачем вы вернулись? – спросил бывший вор. В отличие от собеседника, он не потрудился вложить в голос силу крови. Его слова предназначались только для элндай.
– Зачем? – мужчина с хвостом на голове закатил глаза и склонил голову на бок. – И правда, зачем…
Его лицо стало отстранённым, словно он тщательно обдумывал ответ. Стоявшие за спиной своего предводителя пришельцы переглянулись, словно решивший противостоять им Хранитель спросил нечто простое и очевидное даже ребёнку. Так продолжалось около минуты, после чего «глашатай» вновь посмотрел на Айвиэна. То, как были сказаны его слова, заставило похолодеть кровь каждого, кто слышал их:
– Мы здесь, чтобы повеселиться!
Около полудня. 9-й день Времени Урожая
«Мы здесь, чтобы повеселиться!»
Эти слова стали нежданным снегом в жаркий день Времени Урожая. Несомненно, они достигли ушей каждого караульного, что сжимал оружие на стене. Айвиэн ощутил, как поколебалась решимость орцинтаев. Дело было не в страхе и даже не в том, насколько безразличным и ледяным тоном был дан ответ. Просто уроженцы пустыни в своём благородстве могли ожидать чего угодно, но не такой нелепой причины для нападения. Для них конфликт – любой конфликт – был высшим проявлением насилия и крайней мерой. То, что кто-то мог получать удовольствие от этого, не укладывалось в умах орцинтаев.
Едва ли Тёмный Хранитель мог винить защитников Орцио-Жакрая в том, как они отнеслись к услышанному. У большинства существ, живущих в Инаурейме, слова элндай вызвали бы такие же чувства. Однако нельзя было позволить решимости орцинтаев пасть, пусть даже уже был не их бой. По этой причине в следующие слова бывший вор вложил силу, и эхо их отразилось от величественного оплота жителей пустыни.
– Веселье кончилось. Пока я дышу – у вас ничего не выйдет. Ни у вас, ни у тех, кто придёт следом.
Как и ожидал Хранитель, в умах караульных орцинтаев сильнее разгорелась искра решимости. Он почти видел, как они сильнее сжали своё оружие и направили его на незваных гостей. На элндай слова произвели обратный эффект. Хотя их лица остались наивными и невинными, колебания в силе крови явственно выдали их истинные мысли. То, что следующие слова услышал только к Айвиэн, лишь сильнее показало раздражение незваных гостей.
– Что ж, досадно. Но это обстоятельство легко исправить.
Для караульных всё произошло внезапно. Сражение разразилось в миг, когда последние звуки слетели с губ «глашатая». В одно мгновение со стен наблюдали за спокойно стоящими силуэтами, а в следующее всё превратилось в размытые силуэты, закружившиеся в причудливом, но смертельно опасном танце.
Все шестеро элндай, стоявших на ногах, ринулась в сторону Тёмного Хранителя и его крылатых сопровождающих. Теперь, когда эффект неожиданности не был решающим, пришельцы намеревались одержать верх в разыгравшемся сражении. Трёхрукий отделился от сородичей и бросился в сторону одного из кроуверов. Мужчина со шрамом, пересекавшим всё тело, последовал примеру собрата и ринулся в сторону другой птицы. Трудно сказать, обманулись ли они животной внешностью врагов или большими размерами, но оба явно понадеялись на лёгкую победу.
