– Поднять паруса! – скомандовал я. – Корабельщиков пошлите в рангоут, нужно как можно скорее починить бегучий такелаж. Залатайте пробоины. Держим курс на фрегат!
На миг вся команда замерла, словно не веря моим словам. Даже те, кто в этот момент куда-то шел или забирался, застыли на месте.
– Так точно, капитан! – энергично закричал один из матросов.
Экипаж не понимал, что я затеваю, но уже спустя мгновенье выполнял указания беспрекословно. Мои слова и уверенный вид вдохнули бодрость в людей, а когда на корабле стали респауниться новые игроки, настроение команды уже окончательно пошло вверх – народ ликовал, стрелял в воздух и радостно скалился, глядя на фрегат охотников. Пусть даже шансы на победу близились к нулю.
Паруса на грот-мачте вдохнули ветер, и корабль, покачиваясь, двинулся вперед. На фок-мачте «Рапиры» остался только нижний парус – остальная часть, сильно обгоревшая, надломилась и рухнула в море, стоило нам двинуться.
Вид нашего брига был далек от идеального. Мне казалось, еще немного, и мы сами пойдем ко дну. Но противник, похоже, думал совсем иначе. Как только мы выдвинулись им навстречу, фрегат переменил курс, расправил паруса и стал уходить восвояси.
– Бегут! – донеслись радостные крики с бака.
Такими счастливыми, как сегодня, я еще никогда не видел людей на своем корабле.
Солнце клонилось к закату, когда мы наконец приблизились к месту встречи. Позади оставались Сан-Хуан, Виргинские острова и несколько безымянных островков, которые сложно было назвать обитаемыми. Сразу после боя Менестрелиус вышел в реал и пообещал вернуться через пару дней. Весь следующий путь корабельщики пытались восстановить состояние «Рапиры». Доступного материала, вроде канатов, гвоздей, парусины и досок, не хватило, чтобы вернуть фок-мачту, зато удалось починить корпус судна.
Выживших после боя можно было пересчитать по пальцам, но вскоре на борту зареспаунились все подбитые. Очень повезло, что фрегат охотников был легким – почти как наш собственный бриг. Это позволило смести их с палубы и воспользоваться эффектом внезапности. А вот с экипажем бригантины наши ребята сразились в честном бою. Другой вопрос – кто вообще нас мог заказать? Либо «Эльдорадо» успели подсуетиться, либо состав успел нажить врагов в мое отсутствие.
Как бы то ни было, я чувствовал гордость за команду – ту ее часть, что осталась со мной. Они увидели во мне капитана, но и сами не побоялись сразиться с превосходящими силами. И все-таки я держал ухо востро, не забывая, что еще утром от меня могли избавиться.
Канониры и те, кто забрасывал на «Дозор» взрывательные снаряды, получили награду за потопленный корабль. Немного опыта пришло и мне самому, но все-таки основная доля вручается тем, кто лично поучаствовал в уничтожении вражеского судна. А вот погибшим во время сражения полагалась тройная доля. Каждая смерть несет за собой потерю опыта, и достойная награда – лучший способ компенсировать утрату. Иначе команда будет бояться идти в бой, а это допускать ни в коем случае нельзя. По моим наблюдениям, даже могучие головорубы не боялись идти в смертоносный бой, жертвуя собой, но выполняя общее дело. Этому же я планировал обучить и собственных людей.
Остров Саба, о котором мне сообщил Илюха, представлял из себя довольно скалистую местность. Сколько я ни разглядывал его в подзорную трубу, нормального подступа к берегу не наблюдалось. Впрочем, наше дело – явиться к его южному мысу, что мы и сделали, бросив якоря. Большие морские валы проходили под килем, отчего судно неестественно кренилось. Ветер, дувший с юта, понемногу стихал.
