От них изредка приходили письма и поздравительные открытки. В письмах они рассказывали, какой красивый у них сад. Как много фруктов и овощей они выращивают на своём участке, приглашали в гости.
Яблоки Серёжа видел раз в году летом в период навигации. Хранились они недолго. Съедались быстро. Остальные фрукты он знал по морщинистым заскорузлым коркам в виде сухофруктов, скупаемых всеми жителями посёлка мешками. Мама обливала их кипятком, и когда они немного набухали, показывала: где виноград, где персик, где слива. Во сне Серёжа тоже видел, как на деревьях растут эти странные, замученные жаждой, высохшие заморыши. И только яблоки висели яркие, огромные, разноцветные, как праздничные стеклянные шары с новогодней ёлки.
Родители не ездили в отпуск. Они копили деньги, чтобы купить запорожец. Когда накопленная сумма перевалила за его стоимость, решили докопить на москвич. Затем примерились к жигулям, далее к волге. А потом маленький домик на берегу…
Они всё время жаловались, что от нехватки витаминов шатаются зубы, и надо поехать на юг подлечиться. Но очередной зуб выпадал, и они продолжали добывать золото.
В интернате Певека Сергей закончил школу. Учиться дальше не хотел. Он видел, что увеличивающееся количество намытого родителями золотого песка, ничего не меняет в их жизни. И к золоту был равнодушен. У него тоже, периодически кровя, шатались зубы. И родители, шепелявя беззубым ртом, заставляли пить запаренную кору дуба, всё так же обещая отвезти его к бабушке с дедушкой.
Вскоре они выполнили своё обещание. Когда с Украины пришла телеграмма о смерти.
Все вместе на самолёте они полетели к морю.
У деда был сердечный приступ. Приехавшие врачи скорой помощи констатировали смерть. Услышав это, бабка потеряла сознание и упала, ударившись виском о кровать. Так и умерли в один день. Они оказались совсем не такими как Сергей их представлял. Оба лежали в гробах высокие и сухощавые. А яблоки на деревьях висели именно такие, как снились! Хозяйство было небольшое: десяток куриц, пара десятков гусей и уток, четыре поросёнка. Дом стоял прямо на берегу моря. Влажный, приятный пассат, частенько залетал в духоту дома, разгоняя её по щелям. Прошли похороны, и через неделю, продав всё, родители поспешно увезли Сергея на прииск, боясь, что артель найдёт им замену.
Вскоре Сергея призвали в армию. Как и полагалось в ведомственных инструкциях, служили дети подальше от родительского дома. Так он оказался в этом большом городе. Возил какого-то зашифрованного полковника, а чаще его жену. В основном по валютным магазинам, продовольственным складам, салонам красоты и дачам подруг. Сначала это казалось ему противным. Он совсем не так представлял себе службу отечеству. Но кормили его хорошо – в основном харчевался на хозяйской кухне и в роте спал редко. Скоро служба стала казаться ему малиной. Под конец приехали родители. Хотели обосноваться здесь. Приобрели на какие-то льготные талоны кооперативную квартиру. Но прожив год, не вытерпели и снова вернулись на север в артель.
Больше Сергей их не видел. Только изредка получал от них весточки и небольшие переводы. Лениво отвечал сам. Где-то прочитал, что «ваши дети отнесутся к вам так же, как вы к своим родителям» и редкие, совестливые угрызения сыновних чувств, стал оправдывать результатом родительского воспитания.
Лет через пять пришло сообщение о том, что родители пропали, а с ними и все сберкнижки, о которых так много в детстве слышал Сергей. Пришло поручение из Певека опросить Сергея. Что он мог сообщить? В то время он уже работал в милиции и, не понаслышке, знал, как пропадают люди в центральных городах, не то, что на севере.
