– Садись, Ольга Дмитриевна.
Я села на стул, прямо напротив него.
– Так вот, какая ты, дочка Филатова. С размером не угадали, – он усмехнулся, оглядывая меня с головы до ног. В этом бесформенном костюме нельзя было сделать выводы о фигуре.
Я терпеливо молчала, он всё равно скажет всё, что задумал.
– Знаешь, зачем ты здесь?
– Понятия не имею.
– За твоим отцом должок. Я хочу, чтобы ты его отдала.
– Не представляю, чем могу вам помочь.
Он опять усмехнулся:
– А я думаю, ты отлично представляешь и поможешь.
– Тогда я вас внимательно слушаю.
– Вот тебе задачка. Нужно перевезти товар из точки А в точку Б.
– Что нужно посчитать? Расстояние, время, скорость?
– Нужно довезти товар в сохранности.
– Вы же знаете, что я никогда не участвовала в делах отца и не знаю, как это сделать?
– Меня устроит любой результат. Даже если ты не справишься, то я всё равно заберу свой долг.
Вариантов исхода такой перевозки могло быть несколько от самого удачного до моей смерти. И он подтвердил их словами:
– Если довезёшь груз, то получишь свою долю минус издержки от несвоевременного ухода твоего папы. Если тебя по дороге убьют или покалечат, то я тоже посчитаю долг закрытым. А вот если ты не справишься и попадёшь опять мне в руки, то есть такие притоны, знаешь, куда ходят конченные нарики и шваль с особыми потребностями, – он наклонился чуть вперёд, чтобы быть ближе ко мне, и его усмешка превратилась в звериный оскал, он понизил тон, – там девочки долго не задерживаются, это их последняя остановка. Но когда ты туда попадёшь, твоим первым клиентом буду я. И уж поверь, нарики тебе потом будут не так страшны.
Он внимательно смотрел на меня, считывая реакцию. Мне было страшно и противно, но я держалась. Пусть говорит.
– Ты похожа на отца. То же молчание, такие же губы. И даже не дрожишь.
– Наверное, сложно в вашем-то бизнесе среди брутальных мужиков настоящим педерастам.
Он отклонился и широко оскалился:
– Ты узнáешь, какой я и какие у меня предпочтения. Тебе сообщат, откуда забрать груз. Всё остальное – твоя забота. Уводите.
Мне опять накинули на голову мешок и повели по коридорам.
Долг – начало рабства, даже хуже рабства, потому что кредитор неумолимее рабовладельца: он владеет не только вашим телом, но и вашим достоинством и может при случае нанести ему тяжкие оскорбления.
В. Гюго
После встречи с партнёром отца, я понимала, что дела мои очень плохи. Никто не оставит меня в покое просто так. Я не знала, какие отношения между моим отцом и этим авторитетом, но они явно в стадии конфликта скрытого или даже явного.
Я возвращалась от врача. Я как подросток, который только начал половую жизнь, и не знает, что с этим делать. Недостатка информации у меня не было, а вот дефицит практики налицо. Врач меня пожурила, мол, ты же сама профессионал должна знать, что и как. Каждая пятая женщина, практикующая прерванный половой акт залетает. Вероятность большая и недопустимая, особенно для меня в текущей ситуации.
Я подходила к дому, пытаясь срезать путь через соседний двор, когда на узком проезде прямо передо мной резко остановилась машина. Ну что опять?
Дверь открылась, из неё высунулся мужик, бритоголовый и похожий на быка:
– Сама сядешь?
Я безнадёжно покачала головой и полезла внутрь. Машина тут же тронулась. Эти по крайней мере не просили раздеться и не одели мешок на голову. Но мобильный забрали и разобрали.
