Долг - страница 81

***

– Это кто? – удивлённо спросил пришлый незнакомец, разглядывая притихшую девушку.

– Заноза в заднице, – резко ответил Лорин. – Ты что тут делаешь, Гай?

Мужчина продолжал разглядывать тело девчонки. Она казалась ему какой-то ненастоящей.

– Гримы были замечены возле города, и Тардус послал меня проверить территорию, – с заминкой произнёс Гай. – Это же не волчица. Неужели человечку нашли?

Ликаны все раздосадовано, а кто-то и неодобрительно, смотрели на Дану. Они не понимали её, хотя очень пытались.

– Не нашли, а нам её впарили, – опять холодно бросил сереброволосый мужчина. – Спасибо, что поймал её.

Длинноволосый брюнет неопределённо кивнул.

– Чего она сиганула-то? – изогнул чёрные брови Гай. – Оступилась?

– Если бы, – вздохнул Виер, подходя к девочке и садясь возле неё на корточки. – Убиться хотела.

Повисло напряжённое молчание. Виер осторожно ощупал голову человека и вздохнул. «Целая», – подумал он.

– Что вы ей сказали? Или обидели чем? – заинтересованно спросил Гай, нервируя Лорина.

– Тебе-то что с этого? – вскинулся Тур. – Бабы есть бабы.

– У меня отец людей любил, всё дружбу с ними водил, так я знаю кое-что о них, – не обидевшись, пожал плечами мужчина. – Извините, если полез не в своё дело. Человеческую самку вижу впервые, не обессудьте.

– И что же ты о них знаешь? – заинтересовался альфа.

Утро началось весело. Франк знал в чём причина, но молчал, не смея говорить такое своему вожаку.

– Ну, – протянул черноглазый. – Смотря из какой она семьи. Если из простых, то всё просто: либо ты её избил, либо сильно напугал.

– Она из высшего сословия, – вклинился Виер. – Дочь старейшины, по-нашему.

Глаза Гая неприятно сверкнули. Высшую человеческую девушку он тоже не встречал никогда.

– Оскорбил её честь и достоинство, – сразу же выдал пришлый. – Смерть очистит её от грехов и грязи.

Лорин тут же глубоко вздохнул, осознавая свою глупость.

– Лорин, ты же… – начал Виер.

– Я знаю, – неприятно поморщился мужчина. – Гай, я ей сказал, что буду постоянно трахать её.

– С волчицей бы сработало в твою пользу, – криво улыбнулся путник. – Но её ты унизил. Высшее общество – это вам не пальцем в носу ковыряться. А она девственница?

Вопрос застал всех врасплох.

– Я не знаю, – выдохнул Лорин. – Не проверял.

– Ну, тогда я вас поздравляю, – тихо засмеялся случайный спаситель. – У вас тройная заноза. Придёт в себя и попытается завершить начатое. Глазом моргнуть не успеете, как вскроется или повесится.

– И что ж с ней делать? – не понял Тур. – Она нам уже не поверит.

– Деревенские девочки и богатые – это два совершенно разных вида. Первой – наплети с три короба, улыбайся и делай, что хочешь. С богатыми совсем другая история. Она, скорее всего, научена многому. Их же с детства книгами пичкают так, что она умнее всех нас вместе взятых. Она-то как раз всё понимает и на разводы не попадётся. Выхода два: вернуть её туда, откуда взяли или вести себя с ней хотя бы, как с равной. Не унижать и, уж тем более, не приставать.

Относиться к девке, как к равной? Смешно.

– Другого варианта нет? – поморщившись, уточнил Лорин.

– А продай её мне, – вдруг предложил пришлый. – Я смогу с ней справиться.

Ликаны дружно рассмеялись.

– Тебе денег не хватит, – улыбнувшись, заговорил Виер. – Да и мы трудностей не боимся, да, Лорин?

10 глава

Перепродавать девку он не собирался. Даже лежащую без сознания с заплаканным лицом и в этой мужской рубашке, он хотел её. Прелестные девичьи колени просматривались сквозь обтягивающие штаны. Круглые манящие бёдра, тонкая талия. Нежные черты лица и прелестные карие глаза. Длинные волосы ему тоже нравились, можно было обходиться и без поводка. А как она говорила? Мягкий голос, всегда честный и прямой взгляд. Даже сидя у костра, она держала спину прямой. «Сама женственность», – подумал он. Их волчицы совсем не такие. Дикие, коварные и такие же похотливые, как и он сам. Да и внешность у них совсем иная. Дана заинтересовала с первой секунды, как только та зашла в кабинет её гнилого отца. Она подслушивала – он узнал её запах. Непокорность читалась по её лицу и позе. А какое было платье?.. Вырез на прелестные нетронутые женские груди, прелестные ключицы, изящные манеры. Она держала себя всегда высоко. Не опускалась до оскорблений, никогда над кем-либо не смеялась… Это почти сравнимо с чопорностью, но девочке она шла. Ведь иногда она тоже улыбалась. Морик её веселил. Лорину нравилось наблюдать, как девчонка собирает какие-то ненужные камушки, с восторгом смотрит на, казалось бы, обычный лес. А какая же она пугливая и упрямая. В неё сливались все противоположности так гармонично, что нельзя было предугадать, какой Богдана будет сегодня. И он нестерпимо хотел её. Член давно гудел, требуя внимания. Альфа не понимал, то ли это от долгого воздержания, то ли эта человеческая особа так действовала на него. Скорее всего, всё сразу. Он пытался представить, как выглядит её обнажённая грудь, пытался вообразить её стоны, и боль в паху ознаменовала начало боевых действий. Попытался отречься и вздохнул. Такой подарок он передаривать не собирался. От одной мысли, что это грациозное существо теперь принадлежит ему, и она же будет хозяйкой в его доме, Лорин ощущал какую-то непонятную гордость. Хотелось похвастаться. Детские глупости, но мужчина видел её за готовкой, как она старается для него, как ходит рядом. Он жил всегда один. Уборщицы приходили и уходили, а ел он в тавернах. Дом у него был чисто холостяцким. Жить с волчицей? Нет уж, увольте. Баб в свой дом он не пускал никогда. Это было то правило, которого Лорин придерживался уже очень давно. Его жилище не должно было пропахнуть женскими капризами, коварством и ссорами. Волчицам всегда нужно показывать их место, иначе они могут усомниться в твоей силе и одной прекрасной ночью загрызут тебя во сне. А бить и слушать постоянные слёзы он не желал. Почему-то он знал, что с ней такого не будет. Гордость у неё такая, что не позволит. «Пусть живёт, – решил сам для себя альфа. – Я готов с ней делить крышу». И ведь она не раз уже доказала, что не является ни волчицей, ни потаскухой. Она выбирала смерть. Ещё в том лесу он не верил своим ушам. Думал, девчонка притворяется. Но она отдала ему свой крестик и попросила не забывать её имя. Лорин понял, что семьи у неё, как таковой, и нет. И она попросила его помнить её. Она боялась уйти слишком рано и ничего после себя не оставить. Её поведение было похоже на поведение его старейшин. Справедливые, непокорные и честные. На своих сородичей тоже плохо походила. Сегодня он не смог вновь устоять. Понимал, что Богдана явно против, но ничего поделать не мог. Какой-то мужской голос подгонял его. Он часто касался её и ощущал, как девочка гневно сопит, но даже в такие моменты она не покорялась эмоциям. Её ум тоже восхищал мужчину. Она понимала, что перед ней альфа. Понимала и терпела. А если и говорила, то тихо, надеясь, что никто не услышит. Человечка, ненавидя интимные прикосновения, всё равно проявляла уважение к нему. Его это сильно подкупало. Казалось бы, мужик, а тоже падок на всё, что касается лести. И Лорин знал, что опозорь она его при его стае, то он бы трахнул её там же. Жёстко и сильно, показывая, кто главный. Она об этом не подозревала, и её поведение говорило о её сообразительности и воспитании. Он не мог просто так это сделать. Ему нужна была причина, и сегодня он её получил. Она ударила его. Довольно сильно, поскольку попала по чувствительному носу. Таких грубых отказов альфа вообще никогда не получал. Обычно все отдавались без лишних слов, а тут такое сопротивление. И он радовался, когда получил право напугать её. Он хотел, чтобы та рассыпалась в извинениях и молила его о прощении. Ему хотелось, чтобы такая чистая девочка просила его. Ему почему-то стало остро не хватать этой власти. Но и тут она отличилась. Стерпела всё. И даже тот поцелуй. О, как сладко ему было. Её неумелость и зажатость только сильнее распаляли его. Он понимал, что этот цветок ещё никто не тронул, и Лорин пообещал себе, что именно он станет её первым. «И последним», – добавил он мысленно. Такую нужно держать близко, иначе вороны слетятся быстро. Но альфа даже подумать не мог, что девчонка решит убить себя. Он не верил до последнего. Подумал, что она их пугает, просто глупит. Но когда её какой-то непонятный радостный взгляд коснулся его лица, он всё понял. В её светло-карих глазах плескалась гордость и честь. Она хотела умереть, так никому и не доставшись. Обломать всех.