Место новой работы – Ленинградский зоопарк – пришлось мне по душе. Руководство заботилось о том, чтобы посетителям было интересно приходить снова и снова: детские и взрослые экскурсии, тематические дни, посвященные разным животным; проводились научные семинары, приглашенные специалисты читали лекции, организовывались конкурсы и викторины. Сказать, что дети были довольны – не сказать ничего: катания на лошадях и костюмированные конные шоу, аттракционы и пони-клуб приводили малышей в неописуемый восторг, а возможность отпраздновать здесь собственный день рождения была мечтой всех маленьких посетителей зоопарка. Не забывали и про сотрудников: помимо приемлемой зарплаты, были бонусы – премии и бесплатное посещение бассейна.
Попав в отдел орнитологии, я получила в свое ведение порядка ста пятидесяти видов птиц. Основной моей работой был сбор и обобщение материалов по содержанию и разведению пернатых. В феврале-марте начиналась подготовка к сезону размножения, а уже весной – в начале лета мы занимались выведением птенцов: далеко не все птицы способны высиживать их в неволе.
Я постепенно обживалась в новом, непривычном городе. Мне нравилось работать в зоопарке – он стал моим единственным другом. Единственное, чего не хватало, так это близких, хотя на жизнь я не жаловалась: денег было достаточно, да и одиночество, как правило, дело временное. Что-то мне подсказывало, что скоро все изменится – но я даже не могла представить себе, насколько сильно.
День, в который я познакомилась с Серегой Ждановым, ничем не отличался от остальных. Тесное, душное помещение за лекторием, которое руководство отвело мне под кабинет, летом более всего походило на душегубку. Я задыхалась, проклиная питерский климат, и одновременно пыталась разобраться с ворохом проблем, оставленных мне предшественником. Помнится, я как раз расписывала диету и витамины для египетских цапель, когда в единственном узком окошке возникла взлохмаченная, темноволосая и бородатая голова.
Ярко-голубые широко распахнутые глаза уставились на меня и принялись бесцеремонно разглядывать. Меня это здорово разозлило: наша игра в гляделки продолжалась не меньше минуты. Голова ухмыльнулась.
– Ну? – не выдержала я.
– Это ты – наш новый птицевед? – игриво поинтересовался нахал на удивление глубоким, приятным голосом.
– Птицевод, – буркнула я и наклонилась к своим записям.
– Послушай, птицевод, увеличь дозу витамина Д на 1,5 единицы!
– Это еще зачем? – раздраженно рявкнула я. – Я прекрасно знаю формулу расчета! И вообще, кто ты такой?
– Твои формулы хороши для Краснодара. Или Ростова. Или… откуда ты там? А здесь солнца в два раза меньше. Поэтому будь любезна, послушай старшего товарища!
– Тоже мне, товарищ, как гусь свинье…
Но все же, на всякий случай, я решила проверить журнал учета отпуска витаминов, который вел мой предшественник. Действительно, доза этой добавки была указана выше на 1,5 единицы.
Лохматая голова с усмешкой следила за моими манипуляциями.
– Слушай, а может, ты представишься, прежде чем давать советы?
– Сейчас зайду.
Голова исчезла, и в кабинете появился персонаж на вид лет тридцати пяти-тридцати восьми, среднего роста, крепкого телосложения борца, в забавной черной футболке с надписью «koma», линялых джинсах и сандалиях на босу ногу. Он нагнулся через стол, протянул мне волосатую лапу и ослепительно, белозубо улыбнулся:
