– Ну, давай! Что призадумался, казак молодой? Поднимай пиалу, вот так держи на ладони, – вывел его Касым из задумчивости.
– Да, конечно, – сказал он, ставя пиалу на середину правой ладони.
– Выпьем, Уктам, за наши с тобой будущие успехи.
Плавным боковым движением рук они чокнулись пиалами, и от этого чоканья в воздухе повис мелодичный звон соударяющегося фарфора.
Залпом выпили и не спеша приступили к еде.
– Ты, наверное, догадался, о чем я хочу с тобой поговорить, – начал опять Касым.
– Да, теперь догадался, – ответил он, с интересом глядя на друга.
Они были ровесниками друзьями, одноклассниками и соседями. Даже в детский сад ходили в один и тот же. Но они были разные во всем.
Уктам был худощавый, чуть выше среднего роста, рано начавший терять свои темно-русые под цвет глаз волосы, небольшой, чуть заостренный нос над узковатыми губами, узкий подбородок и слабо выделяющиеся скулы на светлой коже лица. Ни дать ни взять Ален Делон, как часто подшучивали над ним друзья. Человек он был неконфликтный, с мягким характером. Касым же наоборот – роста ниже среднего, широкоплечий, с накачанными бицепсами. Волосы черные, прямые, стриженые «ежиком». Чуть раскосые черные глаза на скуластом лице, кожа шоколадного цвета, маленький ноздрястый нос и небольшие губы указывали на его не то монгольские, не то кыпчакские корни. Несмотря на невысокий рост, Касым обладал неуемной энергией и силой. Сангвиник, нетерпеливый, со вспыльчивым, но отходчивым характером. За какое бы дело ни взялся, старался довести до конца, во что бы то ни стало.
– Ну, рассказывай, как у тебя дела, как успехи, как работается в твоем этом, так сказать, передовом колхозе.
– Да вроде бы ничего, – ответил Уктам, делая вид, что не заметил его иронии.
– Вот именно что ничего. Ничего ни у тебя, ни у твоего колхоза не в порядке.
– Развалится твой колхоз не сегодня, так завтра. Да не только твой, всем колхозам пришел конец, это и ежу понятно. Вот только ты понять этого не хочешь, не знаю почему. Не понимаю тебя, ты молодой парень с высшим образованием да еще с головой на плечах все еще цепляешься за эту работу. Работаешь с раннего утра до позднего вечера, даже по выходным, а зарплата мизерная и ту не вовремя выплачивают. Что, разве я не прав?
Действительно Уктаму было нечем возразить. Все шло к этому. Вот уже шестой год, как не стало Советского Союза. Огромной сверхдержавы. Многие, особенно простой народ, до сих пор еще не понимали до конца, что теперь будет, как дальше жить. Надеялись, что все образуется само собой. СНГ образовали, может, заново будем объединяться, может, еще что. Старались не думать о худшем. Надеялись на лучшее. Но с каждым годом становилось все хуже и хуже.
Началось это, конечно, не сегодня, а гораздо раньше, —еще в середине восьмидесятых. Тогда появились первые признаки того, что у нас не всё так, как хотелось бы. Только мало кто в то время обращал на это внимание, не только в сельской местности. Так было везде по всему Советскому Союзу, вроде бы всего было достаточно, все было в изобилии, всего хватало. Люди жили в радости, особенно старшее поколение, повидавшее войну. На их долю выпали все тяготы: и голод, и холод, и разруха, и смерть. И поэтому теперешняя скромная жизнь казалась им раем. Да и молодым не на что было жаловаться. Все у них было: хочешь учиться – учись, хочешь работать – работай. Как говорили тогда: «Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет».
