Произведя обследование, он попытался завязать беседу и предложил пострадавшему стакан кофе. Всю тупость этого приглашения на кофе Виктор осознал уже потом: мотоциклист не то что пить, он и дышать толком не мог. Следовало избавить его от шлема. Хвала богу, тот выполнил защитную функцию.
Из-под шлема выплеснулись длинные волосы.
– Ба, да ты женщина! А звать как?
Девушка не ответила, видно, совсем не осталось сил. Она и из последних сил набирала в легкие воздух.
Виктор не мог без содрогания смотреть, как жизнь оставляет ее. Ему опостылел мир, где умирают люди и животные. И так бы он горевал, если бы в голову ему не пришла мысль, заставившая его вознестись до небес, а потом рассыпаться на огни нервных окончаний, на которые он готов был себя разодрать за несообразительность. Хорош станичник. Видно, глубоко укоренился в нем деревенский идиотизм, если он не сразу вспомнил про промедол и болеутоляющее в пакете Михалыча.
Сделав уколы, Виктор стал ждать результатов.
– Ну, не засыпай, голуба, – уговаривал он девчонку, которой от роду насчитывалось лет двадцать с небольшим. Скажи что-нибудь.
– Ууу-дак, – последовал ответ.
Виктор несказанно обрадовался:
– Вот и хорошо. Не спи, доедем!
Ноги мотоциклистки торчали в разные стороны, вывернутые дьявольским образом, в одном месте кость выступала наружу. Ах, как кстати подоспели уколы.
Получив обезболивание, пострадавшая опять сделала попытку приподняться. Виктор на миг выпустил ее из виду, поскольку в это время разворачивал свою машину с целью преградить доступ к жертве ДТП, которая оставалась на дороге. Любой лихач, вынырнувший из тумана, мог размазать бы несчастную девушку по асфальту.
Перекрыв движение, доктор попытался оттащить с дорожного полотна груду железа, которая еще недавно являлась мотоциклом. Сам он никогда не проявлял способностей к подъему тяжестей, да и весила эта громада не менее 150 кг, перекрывая по весу все штанги, но Виктору ничего не оставалось, как тащить на себе этот груз: неровен час в темноте еще кто-нибудь в него врежется.
К счастью, развалина частично оставалась на ходу и слушалась руля. Дотолкав мотоцикл до обочины и свалив его в кювет, Виктор смог передохнуть. Хорошо бы скорей настало утро. Еще хорошо бы вызвать машину скорой помощи. У него тяжелая больная на руках, а связи не было.
Лекарство подействовало на инстинкты пострадавшей странным образом, ее охватил приступ активности, отчего девушка не оставляла попытки встать на свои переломанные ноги и бежать. Виктор подхватил ее за плечи и втянул на заднее сидение своего автомобиля.
Девушка таращилась на доктора, который перевязывал ей ногу, было нечто пугающее в его запятнанной кровью одежде и очках красновато-бурого цвета. Красные линзы делали Виктора похожим на кровососа. В начале перевязки он взглянул на лицо больной и увидел на нем не страх, а болезненное восхищение, которое его удивило.
– В чем дело-то?
– Ты чисто вампир, – насмотревшись фильмов, она взгляда не могла отвести от своего спасителя, которого привлекла ее кровь.
– Чушь собачья, – ответил он.
– У тебя темные очки. Что в них видно ночью? – не унималась девушка.
Встав под свет фар, Виктор разглядел, как побурели линзы. Еще вчера стекла были простыми.
Он высказал предположение:
– Вечером туман имел красный цвет, от него и возник красноватый налет на оптике. Красный цвет от пигмента.
– Какой пигмент? – не поняла пострадавшая, и доктор объяснил:
