Долгое эхо - страница 7

– Большинство наших одногруппников похожи на клоунов, – шепнула я ему, дабы разбавить собственную скуку. – Мне кажется, что они уже в рот заглядывают нашему куратору, лишь бы доказать, как им важно здесь учиться.

– Почему же похожи? – улыбнувшись, еле слышно ответил Дава. – Они и есть такие!

Я негромко засмеялась, но глубоко внутри каждая клеточка моего тела норовила взорваться от красочных представлений себя на первом занятии в университете. «Не представляй. Поздно мечтать о том, что ты сама упустила,» – осаждал меня мой внутренний голос.

Так я и сидела четыре часа за партой в этот ничем непримечательный день, выдавливая из себя улыбку, но в моем горле сковывался огромный ком сожалений и печали. Солнечные лучи слабо пробивались сквозь жалюзи, мягким рассеянным светом касались парты, а мое дыхание постепенно замедлялось. Все новое было для меня чужим, неприветливым, и даже несмотря на новые знакомства, которые я успела завести на перерывах, я сильно тосковала по старым друзьям из школы и по яркому пламени в моих глазах, что даровал свет на пути к моей главной цели.

Когда последняя пара закончилась, вместе с Давой я спускалась на первый этаж. Внутри колледж выглядел достаточно напыщенно: чистые серые полы, бордовые мраморные стены, украшенные фотографиями всех преподавателей и лучших учеников. На каждых этажах располагались белые кожаные диваны, а в коридоре возвышались огромные зеркала. Уставшая и сонная, я вышла из колледжа и с наслаждением втянула в себя свежий воздух. На улице было все ещё тепло, а на мне надета лишь белая рубашка, да чёрные джинсы с широким ремнём. Я закинула на спину рюкзак, и впервые за этот день из моих уст вырвалось что-то жалобное.

– Как же тяжело тащить этот дурацкий рюкзак! – раздраженно проворчала я. – И зачем нам велели брать с собой ноутбуки, если мы ни разу ими не воспользовались сегодня?

– Дай-ка мне его, – тут же спохватился Дава, срывая с моих сгорбившихся плеч лямки рюкзака.

Тяжесть со спины внезапно исчезла, и я смущённо поджала губы.

– Вот спасибо, – нелепо обронила я, с облегчением привыкая к пустоте сзади моей рубашки. – А тебе самому не будет тяжело?

– Пустяки, – беспечно отозвался Дава. – Я провожу тебя до остановки, – он заметил мое смятение и добавил: – Нам все равно идти в одну сторону.

В моей голове мгновенно загорелась искорка слабого интереса, но я даже и не попыталась разгадать, что обозначали его столь любезные намерения. «Узнав меня ближе, он вряд ли бы продолжил оказывать мне такие знаки внимания,» – мысленно усмехнулась я. И совершенно неизвестно мне было, когда я начала мыслить так пессимистично. Наверное, это осадок после морального истощения, а может новая я – хладнокровная, без веры даже в самое мельчайшее проявление человеческой теплоты. Как бы там ни было, мне не хватало зажигалки, отчаянно я хотела воспламениться кем-то или чем-то, лишь бы, наконец, почувствовать себя по-настоящему счастливой.

Вопреки собственному ожиданию, каждый день я встречалась с Давой возле автобусной остановки и мы вместе шли до колледжа. С проворной готовностью он забирал мой рюкзак себе на плечо, а я умиротворённо беседовала с ним на разные темы. И постепенно узнавала я его, слушала рассказы про футбол, как оказалось которым, он занимается одиннадцать лет, но сама не торопилась выдать о себе слишком много. Лишь единожды я все таки поддалась вспышке откровения, что совсем не было вызвано доверием, просто мне захотелось поделиться с кем-то истинной частичкой себя. «Того и гляди, Энн с Настей станет слишком тошно от моих бесконечных печальных рассуждений,» – невесело подумала я.