– Нет, ваша честь, боюсь, что данное письмо затерялось.
Юристы находят это слегка странным. Такие юристы, как Даудолл, не теряют вот эдак письма. Но никто не знает, какой вопрос задать; все просто обвиняют легкомысленную секретаршу, и допрос продолжается.
– Итак, вы и мистер Уотт отправились повидаться с мистером Мануэлем?
– Да. Мы встретились с ним в «Уайтхолле», в ресторане на Ренфилд-стрит, но я ушел примерно через десять минут.
– Почему вы ушли?
Невинный вопрос. Никуда не ведущий.
– Мне нужно было быть в другом месте.
– Но Уотт и Мануэль остались там – вдвоем?
– Полагаю, они пробыли вместе всю ночь, до шести часов утра.
– Что случилось той ночью, мистер Даудолл?
– Я и вправду не знаю. Мы никогда это не обсуждали.
– Мистер Уотт никогда не говорил вам, что произошло?
– Нет.
– Вы его спрашивали?
– Нет.
Пауза. Такое кажется невозможным, но Даудолл, очевидно, говорит правду. Уильяма Уотта спросят о его версии событий, когда он будет стоять завтра на свидетельской трибуне.
М. Дж. Гиллис, поколебавшись, говорит:
– Благодарю вас, мистер Даудолл.
Теперь встает защитник Мануэля, Уильям Грив[24]. Да, его действительно зовут Грив. У него ярко-апельсиновые волосы, цвет лица непривлекательно румяный, и он все время кажется слегка раздраженным. Грив только в прошлом году надел мантию королевского адвоката. Гаральд Лесли – старший королевский адвокат[25] в команде Мануэля и должен был вести перекрестный допрос Даудолла. Он, безусловно, более компетентен. Но мир тесен. Гаральд представлял Уильяма Уотта, когда того обвиняли в этих убийствах, Даудолл давал ему материалы по делу, поэтому существует конфликт интересов, который требует, чтобы Гаральд отошел в сторону, уступив место Гриву, когда Уотт и Даудолл дают показания.
Даудолл наблюдает, как Грив берет свои бумаги, откидывает голову, глядя на них, и снова их кладет. Он притворяется, будто удивлен. Грив здесь новичок и еще не отточил свою игру. Даудолл возносит молчаливую благодарственную молитву – наполовину Гаральду Лесли, наполовину Богу, который, в конце концов, так ему помог.
Грив обдумывает первый вопрос. Он поджимает и распрямляет губы. Даудолл замечает, что присяжным он уже не нравится, и взглядывает на Мануэля, сидящего в клети для подсудимого с четырьмя полисменами: двое находятся позади него, по одному – справа и слева. Он видит, что Мануэль хмурится, глядя на затылок Грива. Мануэль тоже замечает, что присяжным не нравится Грив. Если б Даудолл был защитником в этом деле, он подумал бы, что они уже его проиграли.
– Могу я спросить, – Грив поднимает глаза, улыбнувшись быстрой безрадостной улыбкой, – о другом деле, по поводу которого вы навестили мистера Мануэля в первый раз?
Мануэль ухмыляется. Вот о чем он шептался с адвокатами.
– Конечно.
– Так какое это было «другое дело»? – Грив медленно приподнимает брови.
Даудолл решил обсудить это дело как статью закона, зная, что присяжные перестанут слушать, если он будет излагать все достаточно запутанно. Он не должен говорить, что Мануэль был в тюрьме, или упоминать о любой из его предыдущих судимостей – это даст ему место для маневра.
– Мистер Мануэль попросил о встрече с целью незначительного пересмотра условий юридического прошения.
Даудолл произносит это так, будто речь идет о регистрационном свидетельстве на собаку. Грив пять раз кивает. Один кивок – и то слишком много, чтобы кого-то заинтересовало, что он имеет в виду.
