– Итак, мне отводится роль живого диктофона? – снова улыбнулась Энн.
– Совершенно верно. Как, справитесь?
– Ну что же, память у меня отличная, а херес я просто не выношу.
Теперь они оба рассмеялись.
– Ладно, Энн. Начинаете завтра?
Она утвердительно кивнула.
– А мистер Беллоуз? Должна я также выполнять работу и для него?
Генри Беллами, устремив взгляд куда-то в пространство, тихо ответил:
– Мистера Беллоуза не существует. Ах нет! Есть Джордж, его племянник, но он не тот Беллоуз, который значится в названии нашей конторы. Им был дядя Джорджа, Джим Беллоуз, но еще до его ухода на фронт я выкупил у него его долю в нашем деле. Я пытался отговорить его, но не смог, он отправился в Вашингтон, а там ему вскружили голову военно-морская форма и звание офицера. Война – это для молоденьких, – вздохнул он, – а Джиму Беллоузу было пятьдесят три. Он был слишком стар, чтобы воевать, но слишком молод, чтобы погибнуть.
– Он погиб в Европе или на Тихом океане?
– Этот старый идиот умер на подлодке от сердечного приступа.
Резкость его слов лишь выдавала ту привязанность, которую он явно испытывал по отношению к покойному. Затем его настроение вдруг резко переменилось, и Генри снова тепло и приветливо улыбнулся:
– Ладно, Энн! По-моему, мы уже достаточно порассказали о себе друг другу. Я хочу предложить вам для начала семьдесят пять долларов в неделю – вам это подходит?
На столько она и не рассчитывала. За комнату надо было платить восемнадцать долларов, а за еду – пятнадцать. Она ответила Генри, что этой суммы ей вполне достаточно.
Октябрь, 1945 год
Сентябрь оказался для нее удачным месяцем. Она нашла именно ту работу, какую искала, подружку по имени Нили и нежного, преданного и почтительного кавалера – Аллена Купера.
А в октябре в ее жизнь вошел Лайон Берк.
В конторе и телеграфистка, и обе секретарши сразу же признали ее за свою. Каждый день они все вместе обедали в ближайшей закусочной на углу улицы, и любимой темой их разговоров был Лайон Берк. По всем вопросам, касавшимся Лайона Берка, специалистом была мисс Стайнберг, старшая секретарша, поскольку она служила у Генри Беллами уже десять лет и действительно была знакома c Лайоном Берком.
Когда объявили войну, Лайон работал в конторе уже два года, и на следующий же день после нападения японцев на Перл-Харбор он ушел в армию. Раньше Джим Беллоуз предлагал в компаньоны своего племянника, но Генри, не имевший, по сути, никаких претензий к Джорджу, все же постоянно отказывался, утверждая, что бизнес и родственники плохо сочетаются. Но когда и Лайон ушел на фронт, Генри ничего уже другого не оставалось, как взять Джорджа к себе в помощники.
С Джорджем все было нормально. Юрист он был способный, но ему не хватало, по крайней мере по мнению мисс Стайнберг, того магнетизма, которым обладал Лайон Берк. Все служащие c огромным волнением следили за военными успехами Лайона, а когда он получил капитанские нашивки, Генри даже устроил себе на полдня праздничный выходной. Последнее письмо пришло от Лайона в августе, из Лондона. Он был жив и здоров, посылал всем привет, но не сообщал, собирается ли вернуться. Первое время Генри c нетерпением поджидал почту, но, когда пролетел сентябрь, а от Лайона не пришло ни строчки, ему пришлось примириться c мыслью, что Лайон покинул их контору навсегда. Но мисс Стайнберг не падала духом и оказалась права. Телеграмма от него пришла в октябре. Лайон сообщал только необходимое:
