Уйти, когда придёт срок…Эти слова как нельзя лучше, хоть и куда мягче, отражали то, что собирался сделать и сам Макс.
- О чём ты говоришь, чёрт возьми? – спросил он, хотя в глубине души уже знал ответ.
Кира тяжело вздохнула и прикоснулась к ссадине на щеке:
- Это… Это не о снег я оцарапалась. Я сама не помню, в какой момент и чем – но это сделала та тварь, которую ты прикончил. Понимаешь, я не хочу стать такой же… Извини, что я темнила. Это нечестно по отношению к тебе, но когда меня не станет, кто позаботится о Линде? Вот потому я не сказала сразу, вынудив тебя дать мне слово… Ты ведь всегда держишь его, не так ли?
- Проклятье! – выдохнул Макс, - так это он… Послушай, не всё так худо. Я сейчас достану сыворотку – и все дела. И вообще, вероятность заражения через царапину около одиннадцати процентов, уж я-то знаю, понимаю немного насчёт «Химеры»…
- Я тоже, ведь мой отец врачом был. Когда ты ударил тварь в морду, кровь брызнула мне в лицо и в ранку тоже. А в этом случае вероятность заражения все сто процентов. Более того. Мой папа участвовал в разработке той самой вакцины, о которой ты говоришь. Успех его и его коллег был неполным. Во-первых, синтезированный препарат уступает по качеству сыворотке, изготовленной до краха, и даёт высокий процент излечения только в первые два-три дня после инфицирования. Через три-четыре дня она становится бессильной и только замедляет мутацию…
- Прошло только два дня, да и то неполных! – решительно заявил Шрайк, - идём немедленно к врачу, и ты получишь сыворотку, чего бы она не стоила…
- Ты не дослушал меня. Второй недостаток новой сыворотки в том, что она не помогает людям с четвёртой группой крови и отрицательным резусом. Таким как я. Старая сыворотка спасает даже спустя два месяца после заражения, но тебе её не достать. Она стоит куда дороже, чем все те патроны, что лежали на столе. Так что ещё два месяца – и начнётся необратимая стадия. И ещё месяц-полтора после этого я буду оставаться человеком. А дальше… Ну ты понимаешь. Мне очень жаль, что я так поступила с тобой. Но ты должен понять – это ради Линды.
Макс горько засмеялся:
- Что ж, твой поступок не хуже моего. Ты читала лекцию о сыворотке тому, кто уже год сидит на ней. И мне осталось ещё меньше чем тебе. Месяца три в лучшем случае. Меня уже и старая сыворотка не спасёт – мутация зашла так далеко, что я по скорости почти не уступаю алчущим. Так что извини – я не смогу выполнить третье условие. Просто потому, что мой срок вышибить себе мозги настанет раньше твоего.
Некоторое время они молчали. Молчали и грызли коржики, чтобы как можно дольше оттянуть момент, когда всё-таки придётся нарушить тишину.
- Я тебя понимаю, - сказала Кира, когда коржики кончились, - захотелось пожить всласть под конец. Ни в чём не виню тебя: ты и так сделал то, на что бы никто не отважился. Но… у нас ничего не выйдет. Мне придётся стать женой кого-нибудь из местных. Потом я устрою себе несчастный случай, и никто ничего не узнает. А у Линды останется хотя бы отчим. Так что прощай, Максим. Ты, наверно, один из лучших мужчин, которые мне встречались. Но не судьба. Увы. Полагаю, мы не выдадим друг друга? Ты вполне можешь провести время, оставшееся у тебя, как и задумал. Только не со мной. Найди себе другую. Татьяна о тебя без ума, и завидует мне – она сама сказала…
- Мне не нужна Татьяна, мне нужна ты, - глухо сказал Шрайк.
