По счастью, когда Сервас потянул за ручку, дверь открылась совершенно бесшумно.
Реакция у него была молниеносной, а потому он успел заметить тень внизу лестницы в тот самый момент, когда незнакомец, свернув влево, исчез в опоясывающей внутренний двор галерее. Куда это ты, интересно, направился? Обуться уже времени не было. Он успел только, подпрыгивая, натянуть джинсы, схватил в руку спортивные туфли и босиком помчался вниз по лестнице в галерею. Быстрым и цепким взглядом он окинул просторный квадратный двор со сторонами около тридцати метров. В центре, на пересечении четырех газонов с цветами, виднелся колодец с взметнувшимися по углам четырьмя темными тисами. Шум дождя перекрывал все остальные звуки. Мартен посмотрел налево и сквозь круглую арку увидел удаляющийся силуэт, который двигался по галерее от одной арки к другой.
Он тоже углубился в галерею, бесшумно и легко скользя босыми ногами по прохладным плиткам пола. Дойдя до центра двора, он рискнул выглянуть. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как бессонный монах исчезает в черной пасти двери на другом конце двора. Сервас рванул вперед что есть мочи и на бегу подумал, что сказали бы высокие полицейские чины, если бы кто-нибудь из них увидел, как он за полночь несется по монастырю. Наверное, его досье, и без того увесистое, стало бы еще тяжелее. Дверь вела в длинный темный коридор. Он пробежал по коридору и оказался в аптекарском монастырском садике.
Силуэт в капюшоне мелькал между деревьев и явно направлялся к окружающей монастырь стене. Его было хорошо видно в блеске молний, разрывавших ночную темноту. Тысячи капель дождя, вспыхивая в свете молний, обстреливали садик, а ветер, раскачивал яблони, как кукол-марионеток. Прежде чем перебежать садик вслед за монахом, Мартен наспех надел туфли и сразу же промок. Мало того что дождь замолотил ему прямо по голове, он оказался на открытом месте: если монах обернется, он пропал. Но тот, похоже, привык к ночным эскападам, поскольку не выказывал никаких признаков тревоги или беспокойства.
Сервас видел, как он подошел к низкой двери в углу садика. Сверху дверь была подперта досками. Монах их раздвинул, повернул ручку, нагнулся, прошел в дверь и прикрыл ее за собой.
Сыщик тоже подошел к двери и отметил, что она прогнила, а доски разошлись. Он нагнулся, чтобы заглянуть в щель, но увидел только бешеный ливень в ночном мраке. Тут снова сверкнула молния, а за ней раскат грома, и Сервас воспользовался случаем, чтобы открыть дверь.
Следующая вспышка молнии осветила монаха на подъеме по склону к лесу.
Черт побери, куда тебя несет?
Моргая глазами, в полных воды туфлях, в джинсах, промокших, как половая тряпка в ведре, Сервас шел следом за монахом, прячась за стволами деревьев и то и дело натыкаясь то на колючий куст ежевики, то на какую-то корягу. Монах дважды обернулся, словно что-то услышав, несмотря на шум дождя и раскаты грома. Мартен еле успел заскочить за дерево. Ему показалось, что он разглядел совсем юное румяное лицо монашка: вот почему тот двигался так быстро и ловко. Когда молния не освещала пейзаж, тьма была такая, что вообще ничего не разглядеть. Карабкаясь в полной темноте, он рисковал столкнуться нос к носу с объектом слежки. Не считая того, что с каждым шагом он обо что-то ранился. Однако при новой вспышке он увидел, что монах, повернувшись к нему спиной, упрямо карабкается вверх и находится выше его на склоне.
