Охранник отзвонил минут через тридцать. Игоря в клубе не было. За окном совсем стемнело, давно пора по домам, но замы из чувства солидарности с шефом не покидали офис. Кот предложил:
– Есть же служба поиска по мобильнику. Если телефон включён, его быстро засекут.
Вместе с начальником охраны отыскали нужный номер, договорились об оплате и еще через час Виктору назвали адрес, по которому засветился телефон Игоря. Это был коттеджный поселок в двадцати километрах от Москвы. Виктор сплюнул и быстро засобирался выезжать.
Все машины были заняты шефом для поисков пасынка, поэтому Волжанин отправился домой на метро. Своей машины у него не было. Как-то так получилось, что всю жизнь работал руководителем и ездил с шофёром. Иметь персонального водителя было удобно, он возил его и по служебным, и по личным делам, приезжал по вызову в любое время дня и ночи, ждал окончания переговоров и банкетов. Волжанин смело мог выпить в компании, а иногда, если навалится усталость, рвануть прямо с работы на рыбалку. Не было проблем и с семьёй, по выходным персональная машина ждала у подъезда, и с комфортом доставляла жену и тёщу на дачу.
Последний водитель проработал с Леонидом лет пятнадцать. За это время они стали друзьями. Сергей изучил характер и привычки хозяина, знал особенности его семьи, улавливал настроение и желание каждого из Волжаниных. Вместе они исколесили тысячи километров, ездили в командировки по стране, в гости к родителям и даже на отдых в Крым и Прибалтику. Волжанин ценил Сергея, щедро приплачивал ему из своего кармана и считал чуть ли не членом своей семьи.
Но всё хорошее имеет обыкновение заканчиваться. Серёга был свободен, пока не женился. А потом всё чаще стал избегать спонтанных выездов, сопротивлялся, когда надвигались ночные или дальние поездки. В конце концов он привёл на своё место другого парня и, сильно жалея и извиняясь, простился с Волжаниным. Ещё больше пришлось огорчаться Леониду – второго Сергея он так и не нашёл. Вот когда настала пора жалеть о том, что сам так и не научился водить машину.
Раньше он говорил себе и окружающим, что опасается сидеть за рулём, поскольку во время поездки очень хорошо думается о делах, а это может отвлечь от дороги. Многие знали его привычку отключаться от окружающей действительности и задумываться так глубоко, что не слышать и не воспринимать вопросы и разговоры, которые велись рядом, поэтому никого не удивляло, что за всю жизнь он так и не приобрёл собственного автомобиля. Но сам себе он говорил, что это ерунда, и водить машину он стал бы так же сосредоточенно и чётко, как думал.
Когда Виктор Тимохин пригласил его на работу, обещал, что всё у него здесь будет – и приличная зарплата, и машина, и поездки за рубеж. Леонида же больше всего прельстила интересная работа, становление перспективной фирмы, солидные масштабы будущего производства. Когда-то, после окончания института, пока писал диссертацию, успел поработать прорабом на стройке, после защиты сразу назначили заместителем начальника строительного треста.
Ему очень нравилась эта работа. Строили много и в Москве, и в регионах. Плановая система не давала сбоев – не было проблем со стройматериалами и конструкциями, быстро решались вопросы с субподрядчиками и дольщиками, не существовало недостатка в квалифицированных кадрах. Казалось, что вообще никаких проблем не существует. Кроме того, у Волжанина были хорошие связи в министерстве, что в немалой степени тоже помогало в работе. В общем, жизнь бурлила почти до тех самых пор, пока не пришли роковые девяностые годы. Трест быстро развалили. Не стало заказов, подорожали проектные работы, обанкротились и позакрывались кирпичные заводы и ЖБИКи. В министерство пришли совсем молодые, незнакомые парни из бывших комсомольцев. Ни поддержки, ни помощи ждать не приходилось.
