– «Ивонн» исчезла, – трагическим тоном объявил Петька. – Я на прошлой неделе уезжал из города на пару дней, а когда вернулся и зашел в мастерскую… сразу заметил: что-то изменилось. Причем никакого беспорядка не было, не подумай, но взгляд истинного художника всегда безошибочно сможет отследить даже малейшие изменения в обстановке…
– Если «никакого беспорядка не было», то изменения следовало бы назвать кардинальными, – заметила Тоня, вспомнив, как в студенческие годы их группа отмечала Петькино новоселье. – Более захламленного чердака я в жизни не видела!
– Я первым делом кинулся к картинам, – продолжал Петька, не обратив ни малейшего внимания на Тонины ремарки. – Все они оказались на месте, только «Ивонн» исчезла!
– Ты уверен?
– Я всё обыскал… всё вверх дном перевернул!
Тоня нахмурилась, сосредоточенно размышляя.
– И я определенно подозреваю этого вашего зарубежного клиента, – заявил Петька. – Ты можешь мне сообщить его имя и адрес?
– Увы, нет. Ты же знаешь, что такие сделки обычно совершаются через агентов. Так было и с «Иоанной». Но я всё же не понимаю… Зачем ему копия, если он собирался приобрести оригинал у нас?
– Он продаст и то, и другое, даже не сомневайся, – мрачно отозвался Петька. – За баснословную сумму! Потому что картина на самом деле стоит еще дороже, чем мы думали! А купил он ее у вас за деньги только потому, что ограбить галерею, защищенную новомодной сигнализацией, гораздо труднее, чем вломиться в дом к бедному непризнанному гению… у которого дверь в мастерскую с полпинка открывается… у которого нет денег, чтобы поставить себе нормальный замок! – на этих словах Петька совсем натурально всхлипнул.
– И который трубит об этом на всех перекрестках, – закончила Тоня.
– Неправда, я только тебе… – Петька нервно облизнул губы и на всякий случай подозрительно оглядел полупустое кафе.
– Может быть, здесь замешаны два разных человека? – продолжала размышлять Тоня. – Маловероятно, но не исключено. Однако чем вызван такой небывалый ажиотаж вокруг картин неизвестного художника? Да, это загадка…
– Я придумал! – таинственным шепотом сообщил Петька. – Надо узнать, что это на самом деле за портрет! Навести справки, кто она такая, Иоанна Палачиди, когда жила и чем знаменита. Вдруг это действительно важная птица? Какая-нибудь придворная особа!
– Думаешь, ты один такой умный, да? – усмехнулась Тоня. – Другим эта мысль пришла в голову гораздо раньше, если хочешь знать.
– Ты уже наводила справки об Иоанне Палачиди? – поджав губы, уточнил Петька.
– Мы с коллегами порылись во всех доступных источниках информации.
– И что?
– Ни-че-го, – четко, по складам произнесла Тоня. – Так что, боюсь, и личность Иоанны, и личность неизвестного художника так и останутся тайной в веках.
– Погоди, – вскинул ладонь Петька. – Есть еще одна зацепка. Пейзаж, на фоне которого написана Иоанна, там такая интересная ветряная мельница… Если бы мы могли установить, что это за местность…
– Такая мельница в позапрошлом веке могла находиться в какой угодно стране, а в наше время – не факт, что сохранилась. Так себе зацепка.
– Ну, а имя? Вернее, ее фамилия Палачиди – уж очень похожа на греческую, так ведь?
– Похожа, но, говорю же, мы ничего интересного не нашли. Впрочем, можешь сам поискать. И позвони мне, если что-нибудь узнаешь. А мне пора, дома уже ждут!
Тоня небрежно черкнула номер своего домашнего телефона на салфетке, протянула Петьке и, кивнув несколько растерянному кавалеру на прощание, быстрым шагом вышла из кафе.
