– Всё так. – Последнюю фразу Джеймс произнес очень тихо: – Поступай как знаешь, Брайан, но я сделаю татуировку со второй положительной.
Сильная тяга ниже пояса сбила Брайана с толку – все сложности смешались в одну кучу. Больше он сдерживаться не мог.
– Мне отлить надо.
– Так давай! Чего тут сдерживаться?
– В койку?
– Бога ради, Брайан! Да, в койку. Куда еще?
Вдруг в задней части вагона что-то зашевелилось – оба тут же закрыли глаза и замерли в том положении, в котором их застали. Брайан лег неудобно, подмяв под себя одну руку, а вторую криво положив поверх одеяла. Несмотря на сильное желание, выдавить из себя жидкость он не мог.
Запирающий механизм решение принял сам.
По интонации и тембру Брайану удалось насчитать минимум четырех медсестер. Видимо, каждой койкой одновременно занимались две медсестры. Повернуть голову Брайан не решился.
Где-то поодаль одна группа медсестер опустила ограждения на кровати покойника. Вероятно, они его уберут. В той группе, что была к нему ближе, болтали о личном и работали.
Брайан разглядел, что лежавшему напротив них пациенту стащили через голову рубашку и тот лежал с голыми ногами и гениталиями. Склонившись над ним, они уверенно шарили руками с единственной целью – доделать свою работу.
Медсестры в задней части вагона уже обернули простыней покойника с третьей койки и как раз переворачивали его на спину. Когда они перетаскивали больного на середину простыни, раздался какой-то звук – все четыре медсестры тут же побросали свои дела. Закровоточила длинная рана, тянувшаяся от плеча к затылку. Не обращая на рану ни малейшего внимания, одна из женщин отколола от воротничка свой значок и с силой воткнула иглу мужчине в бок. Если он и застонал, Брайан этого расслышать в любом случае не мог. И независимо от того, сочли они его мертвым или нет, они продолжили его заворачивать.
Как им с Джеймсом сохранять спокойствие, чтобы никто не почуял неладное, он не знал. Брайан смотрел на бесстрастные лица трудившихся медсестер. А если они в него иголку воткнут? Сможет ли он не шевельнуться? В этом Брайан сомневался.
От этой мысли его передернуло.
Когда они пропустили Джеймса и направились к Брайану, тот вздрогнул. С него вдруг сдернули одеяло и одним движением перевернули на спину.
Женщины были молодыми. Накатило неприятное смущение, когда они раздвинули ему ноги и стали резкими движениями вытирать задний проход и мошонку.
Вода оказалась ледяной, и от неожиданности у него затряслись бедра. Брайан старался взять себя в руки. Если сейчас у них никаких подозрений не возникнет, они многое выиграют. «Не показывай подмышки», – думал он, когда его снова перевернули.
Какая-то женщина раздвинула его ягодицы и ощупала простыню между ног. Они обменялись парой слов. Наверное, удивились, что простыня сухая. Одна из медсестер склонилась над ним, а в следующее мгновение Брайан почувствовал, что его сейчас ударят по щеке. За долю секунды он осознал, что его будут бить и что ему надо расслабиться. Тяжелый удар пришелся ему на скулу и по брови – он даже не шелохнулся.
Значит, может и иголка появиться.
Его мысли ушли далеко от кошмарной реальности трясущегося поезда, но он почувствовал, что ему в бок входит игла.
Он похолодел. Но ни одна мышца не дернулась.
Если это снова случится, будет сложнее.
Затем поезд стало пошатывать. Вагон сильно встряхнуло – заскрипели кровати. Вдалеке раздался удар. Две женщины, только подошедшие к кровати Джеймса, закричали и отпрянули. Труп рухнул на пол. Брайан осторожно протянул руку к тому нежному месту на пояснице, куда ему воткнули иглу. Рядом с ним на койке лежал Джеймс – рубашку с него стащили только наполовину. Джеймс лежал тихо как мышь и вытаращенными глазами выглядывал из складок рубашки; лицо у него побелело как мел.
