– Надеюсь, я достаточно намазалась кремом: в прошлом году ужасно обгорела, – заволновалась девочка.
– Все в порядке, – успокоил ее Пьетро. Потом, пытаясь развеять ее тревогу, сменил тему. – Ты хорошо поплавала?
– О да, – отвечала девочка, довольная. – Заплыла далеко-далеко, до самых буйков.
Одна из причин, по которой он привел Лавинию к морю: психолог знал, что плавание успокаивает ее.
– Зачем мы сюда пришли? – подозрительно осведомилась она.
– Затем, что важно начать сначала…
Лавиния задумалась, взвешивая его слова.
– Начать сначала… – повторила она.
– Я еще ни разу не бывал в твоей комнате, – подхватил Пьетро, чтобы не потерять нить.
Девочка огляделась.
– Когда-то в этой комнате жила мама, когда ей было столько лет, сколько мне. Я оставила все, как было, ничего не трогала.
– Почему?
– Потому что знала, как она всем этим дорожит и как ей не понравится, если я стану клеить на стены постеры и убирать ее вещи с полок. Коллекцию раковин, например.
– Расскажешь мне что-нибудь о доме, а?
Лавиния задумалась.
– Это домик бабушки, она тоже девочкой приезжала в Форте… Думаю, его построил ее дед, тот, что владел судоверфью.
– Тогда он совсем старинный.
– Да, кажется, есть какое-то название для витражей с большими яркими цветами и для стен, расписанных вьюнками. Бабушка мне все время говорила…
– Стиль либерти, ты хочешь сказать.
– Вот именно! Просто на языке вертелось! – От улыбки на ее щеках появились ямочки.
– Сколько времени ты здесь не была? – спросил детский психолог.
Но девочка сменила тему.
– Такая толпа сегодня на пляже, – пожаловалась она. – На «Аннетте» целые семьи с детьми, какой-то мальчишка строил замок из песка прямо рядом с нашим зонтиком.
Джербер рассудил, что Лавиния еще не готова принять истинную причину, по которой они прибыли сюда, и решил ей подыграть.
– Тебе идет этот лазурный купальник.
– Правда? – просияла она, польщенная.
– Правда, – подтвердил Пьетро.
– Вообще-то, я бы его не надела, если бы вы не настаивали. Мне было неловко, не мешало бы похудеть на пару килограммов: глядите, какие складки жира.
– А я, знаешь ли, думаю, что купальник на тебе прекрасно сидит.
Лавинии было четырнадцать лет, и мать привела ее к Пьетро Джерберу, потому что девочка перестала видеть себя такой, какой она была в действительности. Кожа да кости, весом не более тридцати килограммов. Но психолог не был уверен, что лечение приносит пользу. На протяжении бесчисленных сеансов он обнаружил нечто вроде барьера у нее внутри. Его воздвигла сама Лавиния. Мало-помалу Джербер подходил к нему все ближе. Барьер из воображаемого жира был необходим для того, чтобы помешать боли захлестнуть ее. Вместе с тем, однако, он не давал проникнуть и всему прочему – в частности, пище, необходимой для выживания. Если сразу убрать блок, может произойти катастрофа. Вместо того чтобы разрушить преграду, Джербер хотел, чтобы Лавиния заглянула в щелку.
Однако то, что ждет по другую сторону, вряд ли ей понравится.
Но пока основная проблема доктора Джербера состояла в том, что девочка плохо поддавалась гипнозу. Поэтому он попросил у ее матери разрешения привести ее в домик у моря, где Лавиния, по ее собственному признанию, провела самые прекрасные мгновения своей еще недолгой жизни.
– Кто ночует в комнатах рядом? – спросил гипнотизер.
– Справа – мамина новая спальня, – тут же ответила девочка.
– А слева?
Лавиния помрачнела.
