– Люблю мармелад, что ж поделать, – с ухмылкой кивнул я, хотя не догадаться, что я покупаю червяков для Михана, не смог бы только даун.
– Кирюшка для меня! – некстати вставил Мишутка.
– Это братец твой, что ли? – вклинился в разговор его величество Шпиготский.
– Да, это мой брат, – чуть громче, чем надо было, произнёс я.
Злость уже начала закипать во мне. Диман может смеяться над чем угодно, но если он посмеет тронуть моего брата, я за себя не ручаюсь.
А этот гад, как ни в чём не бывало, наклонился к Мишутке:
– Ну и как, хороший Кирюшечка братик? – просюсюкал он.
Не поняв издёвки, Мишка восторженно ответил:
– Самый лучший! У мамы завтра день рождения, а Киря ей купил большущий букет цветов! Он сам на них заработал, когда объявления расклеивал. Я ему, правда, помог, но совсем чуть-чуть!
– Ух ты! Медников у нас, оказывается, расклейщик объявлений! – радости этого козла не было границ.
– Ты нарываешься, Шпиготский! – заметил я, изо всех сил стараясь сдержать клокочущую внутри ярость.
– А Кирюшка не хочет в подарок маме помыть за неё полы в школе? – поинтересовался у Мишки Шпиготский.
Брат озадаченно замолк. Кажется, он начал понимать, что человек, разговаривающий с ним, не совсем добрый. Вернее, совсем не добрый.
– Ещё раз упомянешь всуе кого-то из членов моей семьи, Шпиготский, убью, – буднично сообщил я.
Мне удалось обуздать свою злость. Я не могу разбираться с этим гадёнышем при Мишке.
Диман чувствовал себя в окружении друзей абсолютно безопасно, поэтому ответил очень борзо:
– Я буду упоминать кого хочу, когда хочу и с кем хочу. И не тебе мне указывать, босота подзаборная!
Они расплатились за свои энергетики и наконец-то свалили. Последнее слово осталось за Шпиготским.
– Молодой человек, не задерживайте кассу!
Спохватившись, я полез за бумажником, но тут обнаружил, что все руки у меня в крови. Я даже не заметил, что очень сильно сжал розы, и шипы прокололи газету, вонзившись в мои пальцы.
Повезло хотя бы в том, что домой мы всё-таки пришли раньше матери, и я успел пихнуть розы на шкаф, прикрыв их коробками из-под «Лего». Стебли, чтобы не завяли, опустил в тазик с водой.
В общем, это была сложная конструкция, но риска практически никакого: до завтра мать вряд ли затеет уборку, а Мишаня умеет хранить секреты.
Правда, после встречи со Шпиготским брат стал каким-то мрачным и вялым. Уж не заболевает ли? Но температуры у него вроде не было.
Я попытался развеселить Мишку, но безуспешно: ни во что играть брат не захотел. И в пиратов, а это, между прочим, его любимая игра. Даже вожделенные мармеладные червячки не съел! В итоге по его просьбе я достал набор акварели, принёс воду в чашке, и Михан принялся что-то сосредоточенно рисовать.
Мама пришла где-то через полчаса после нас. Я, балда, и забыл – она собиралась зайти в магазин, купить что-нибудь к столу на завтра. Институтская подруга и мамин двоюродный брат с женой. Вот и все, кто обещал прийти.
Когда отец ещё жил с нами, день рождения каждого члена семьи праздновали шумно, и гостей всегда звали много. Накрывали огромный стол. В центре обязательно стояла запечённая отцом по его особому секретному рецепту курица – пальчики оближешь.
Может, поэтому я сейчас курицу на дух не выношу. В любом виде, хоть жареную, хоть пареную.
Пошарив по принесённым мамой пакетам, я понял одно: завтра будут котлеты.
– Мишка тихий какой-то, – отметила мать, разбирая продукты. – Не заболел?
