– Уже убедился, – попытался улыбнуться Игнат.
Улыбаться получалось не очень. Хотя, надо отдать должное, ночной диалог женщины со свиньей его несколько взбодрил.
Но… к нашим баранам, куда ж без них. Чай он выпил и не заметил, как и когда, пора и…
– Так что насчет коньяка как средства от стресса? – повторила свое предложение она, резко сменив тему взаимоотношений людей и свиней.
– Я бы с удовольствием, но, увы, еще в гостиницу ехать, – развел руками с большим сожалением Стрельцов.
– Какая гостиница? – возмутилась активно-недоуменно она. – Да вы что? Никуда я вас не пущу! Вы себя в зеркало видели?
– Вроде да, – растерялся несколько от неожиданного напора Стрельцов. – А что я там должен был увидеть?
– Да вы измучены вконец! – пояснила Инга. – Вы, кстати, как столь оперативно в Москве очутились? Маша говорила, что вы в командировке и еще не скоро вернетесь, поэтому она к деду и рванула.
– Я смог раньше с делами управиться, в авральном, так сказать, режиме. У нас с этим проектом все в авральном порядке. Освободился на несколько дней раньше, вот и прилетел.
– Откуда?
– Из Владивостока.
– Ничего себе! – посочувствовала горячо Инга, уточнив: – В Москву?
– Нет, – вздохнул Игнат. – В Питер. Когда получал багаж, позвонила Марина, сообщила, что Машка сбежала в Москву. Я ближайшим рейсом и полетел за ней.
– О господи! – аж всплеснула руками от сочувствия Инга. – Это ж сколько часов вы сегодня летали?
– Одиннадцать в общей сложности.
– Так! – резво поднялась она в деятельном порыве. – Вам надо поесть горячего! Обязательно!
– Не надо, Инга, – остановил он. – Есть я сейчас вряд ли смогу.
– Тогда что? Душ?
– Душ – это прекрасно, но и его я, пожалуй, не осилю, – сожалеюще вздохнул Стрельцов, на которого навалилась вся тягостность сегодняшняя, – поеду я, Инга.
И по-стариковски, с трудом принялся подниматься с дивана.
– Да никуда вы не поедете, Игнат! – строго, повысив голос, отрезала она, проигнорировав «Дмитриевича». – Сейчас я вам постелю в гостиной, на диване, вас там никто не потревожит! Не засыпайте только пока, я быстро. Ладно?
– Ладно, – выдохнул Стрельцов все сразу: и напряжение, и ужасную перспективу еще куда-то ехать, двигаться, что-то предпринимать. Почувствовав облегчение, попросил: – Давайте тогда ваш коньяк.
Пока он с теми же предосторожностями, по-стариковски осторожно, стараясь не тревожить лишними движениями тело умученное, усаживался обратно на диван, Инга успела поставить перед ним на стол пузатую рюмку и початую бутылку дорогого коньяка. Посмотрела на его движения с сомнением и сама открыла и налила добрую порцию в рюмку.
– Да, еще, Игнат, – с большим сочувствием в голосе сообщила она, – Маша звонить матери отказалась, пообещала сделать это утром. Я как раз дозванивалась до Дмитрия Николаевича, чтобы узнать телефон Марины, когда появились вы. Так что вам придется самому ей звонить. – И, почти извиняясь непонятно за что, добавила: – Я пойду постелю вам.
Он кивнул, и благодаря и соглашаясь одновременно, достал из кармана сотовый, набрал Маринин номер и, слушая гудки вызова, хлопнул всю порцию коньяка.
Ему нужно было, как лекарство.
– Да! – проорала Марина.
– Я ее нашел. Не кричи, – поморщился он от резкости ее голоса и коньячной крепости, закусил ломтиком лимона, отчего скривился еще разок.
– Где она?!
– Марин, не кричи, – повысив голос, потребовал Стрельцов. – Она в порядке. Спит.
