Дом геологов. Произведения 1992 года - страница 8

– А что это паленым пахнет?

– А это мусор на улице жгут! – одновременно ответили Румелин и Креш, глядя при этом на Беримора наивными лучистыми взглядами. Янаева пошла по запаху и обнаружила догорающий реферат.

– Воды! – устало попросила она и захлопала по подоконнику мокрой тряпкой.

– Прошу! – указал Беримор на свой стол – У нас все готово!

Зависла тяжелая тишина, нарушавшаяся тонким, сдерживаемым писком: кто-то кого-то тыкал в ногу иголкой. Среди такой атмосферы всеобщего страха, среди звенящего безмолвия поднялся Румелин. Он прошел между рядов в облаке суеверно-ободряющих возгласов и взял билет. Так же невозмутимо он вернулся и сел готовиться. За ним пошел Креш, за Крешем потянулись и другие. Румелин готовился полчаса, то и дело таская листки с учительского стола. Он деловито записывал все, что мог вспомнить по географии, и когда все познания иссякли, он отправился сдавать. Подсел он к Беримору, справился у него о здоровье жены и детей, о рыбалке, о плавании в закрытых помещениях. Беримор, встречая собачьи-преданный и умильный взгляд Кирилла, терялся, отвечая невпопад. Поняв, что беседа не клеится, Румелин стал отвечать билет.

– Мой вопрос об Урале – начал он уверенно, как будто Беримор собирался с ним спорить – Уральские горы расположены на Урале, который служит также местом локализации Уральских возвышенностей…

Учитель, внимая монотонной речи, задумался о предстоящем отпуске, о теплом, пенящемся у ног море… Точно уловив этот момент, Румелин ловко вставил:

– Невозможно понять Урал без рассказа о Китае… – и соскочил на пересказ энциклопедической статьи о Китайской республике.

– Покороче! – вяло и робко буркнул Беримор.

– Хорошо! – отреагировал Румелин – Я опущу 15 минут вступления!

И продолжил рассказ с того места, где его прервали. Он сыпал тяжелыми терминами, действовавшими на педагога словно снотворное. Беримор задремал. Румелин продолжал нести околесицу, а учитель сползал все ближе и ближе к краю стола. Румелин, не прерывая рассказа, слегка подтолкнул его, стул выскочил из-под Беримора – и оба они – стул и Беримор – рухнули на пол. Откуда-то сверху сорвался глобус и тяжело взорвался вблизи учителя. Ошеломленный Беримор вскочил, ползал на четвереньках и искал очки. Румелин же продолжал, не прерываясь:

– Растительность Урала зелена и, несмотря на скудность свою, обильна…

– Хватит, хватит! – замахал руками педагог – Я вижу, что ты знаешь… Сейчас посмотрю твои конспекты…

Беримор искал очки, не подозревая, что они под ногой Кирилла. Румелин же поднимал его с колен и тыкал ему в лицо бессмысленными конспектами. Беримор сделал вид, что рассматривает их, хотя понимал их не более, чем иероглифы. Потом, когда он объявил их хорошими и ставил в ведомости пять, Румелин проталкивал очки его под отошедший плинтус. Когда ему это удалось, он ушел с сознанием выполненного долга, закрыл за собой дверь и стал подслушивать. Он услышал речетативное бормотание Креша. Постепенно бормотание оживилось, сорвалось на крик. Румелин слышал, что кричали Креш и географы. Потом кто-то из них топнул ногой, хватил стулом об пол. Затем раздались торопливые шаги, и Кирилл едва успел отскочить от распахнутой пинком двери. Вышел Креш и хлопнул дверью так, что она чуть было не слетела с петель. После этого он сурово оправил галстук.

– Чего ты разбушевался? – испуганно спросил Румелин.

– Того… – злобно ответил Креш – Будут мен тут… четверку! Мне – четверку! Мне!