Макги и миссис Бейкер застыли в молчании, устремив взгляды на Сюзанну, и в этих взглядах было что-то очень напоминающее ей все тот же зал суда, когда она стояла и слушала приговор. Она какое-то время смотрела в глаза своих собеседников, но затем отвела взгляд в сторону, так как не могла вынести тяжести сомнений, которые без труда читались в их глазах в ходе этого безмолвного диалога.
– Послушайте, – нарушил молчание Макги. – Я сейчас пойду и посмотрю документы на этого пациента. Может быть, даже поговорю с ним самим. Надеюсь, это каким-то образом разъяснит ситуацию.
– Да, я в этом уверена, – выдохнула Сюзанна, понимая всю безнадежность своего положения.
– Если он действительно окажется Харшем, мы примем меры, чтобы он не смог приблизиться к вашей палате. А если это совершенно другой человек, вы сможете вздохнуть свободно и больше не будете об этом беспокоиться.
«Но это же он, черт возьми!»
Так подумала Сюзанна, но вслух не сказала ничего, только кивнула Макги.
– Я вернусь через несколько минут, – сказал он.
Сюзанна молча рассматривала свои бледные, исхудавшие руки.
– С вами все будет в порядке? – уточнил Макги.
– О да. Будьте уверены.
Она почувствовала, что между медсестрой и врачом состоялся какой-то безмолвный диалог, но глаз не поднимала.
Макги вышел из палаты.
– Сейчас все очень быстро прояснится, моя милая, – успокаивающим тоном промолвила миссис Бейкер.
За окнами новый раскат грома сорвался с неба с грохотом падающей лавины.
Близилась ночь. Буря за окном унесла с собой последние отсветы осеннего дня. Сумерки надвинулись раньше обычного.
– Его зовут Билл Ричмонд, и это совершенно точно, – было первое, что произнес Макги, когда вернулся в палату.
Сюзанна почувствовала, как ее тело безвольно обмякло в кровати, но все еще не могла поверить.
Они были теперь вдвоем в палате. Было время пересменки, и миссис Бейкер отправилась домой.
Макги вертел в руках стетоскоп.
– И возраст этого человека – совершенно точно – двадцать один год.
– Но, насколько я могу понять, вы отсутствовали недолго, значит, ваши выводы основываются только на том, что вы смогли прочитать в медицинской карте. Это ничего не доказывает. Этот человек вполне мог ввести доктора в заблуждение, поверьте мне.
– Да, но оказалось, что Леон – я имею в виду доктора Витецкого – знал даже родителей этого парня.
Их звали Грейс и Гарри Ричмонд, и они были его пациентами на протяжении двадцати пяти лет. Витецкий сказал, что он принимал роды у Грейс Ричмонд трижды. И это происходило в этой самой больнице.
Уверенность в своей правоте таяла, Сюзанна начала сомневаться в том, что еще минуту назад казалось ей неоспоримым.
Макги продолжал:
– Леон в качестве семейного доктора лечил все детские болезни Билла Ричмонда. Он уверен на сто процентов в том, что тринадцать лет назад, когда Эрнест Харш убил Джерри Штейна, Биллу Ричмонду было восемь лет и он занимался тем, чем занимаются все восьмилетние дети. И жил он тогда здесь, а вовсе не в Пенсильвании.
– За три тысячи миль отсюда, – эхом отозвалась Сюзанна.
– Вот именно.
Сюзанна казалась сломленной под тяжким грузом сомнений и тревоги.
– Но он выглядит точно так же, как Харш. Когда он сегодня днем вышел из лифта мне навстречу, когда я посмотрела в его глаза, в его проклятые серые глаза, клянусь…
– О, я уверен, что вы бы не стали поднимать панику, если бы не было серьезной причины, – без тени иронии сказал Макги. – Я уверен, что это просто случай абсолютного сходства.
