Сандрика отправили в отдельную камеру, остальных отпустили. В камере Сандрик проспал до вечера. Разбудил его скрип отворяемого замка.
– Выходи, есть разговор! – на лице Ментола было сложно что-либо прочитать.
Сандрик встал и последовал за ним в кабинет. Там он сел на жесткий холодный стул, а Ментол грузно развалился в своем рабочем кресле.
– Я вот все же решил снять отпечатки со шприца, знаешь? Хотя зачем, казалось бы? Все улики налицо, – начал он и замолк, уставившись на белую стену. Немного погодя продолжил: – Чего один-то живешь?
– Не один, – буркнул Сандрик. – С дедом.
– А соседи уверяют, один. Отец бросил вас с матерью. Мать померла. За дедом смотрит родственник. Да и в шкафах только твоя одежда, ну и матери покойной. Сам проверил. Короче, тут дело такое… Отпечатки-то на шприце – не твои.
– Оно и понятно, – безучастно заметил Сандрик. – Мне его Омарик подбросил.
– Во время драки, значит?
– Откуда вы знаете про драку?
– Утром уборщица из вашей школы приходила в отделение. Видела, говорит, из окна, как ты бежал в школьный двор друга своего, Вовчика, выручать.
У Сандрика на душе заскребли кошки. Навалилась щемящая тоска.
– А чего она приходила? Вызвали, что ли? – спросил он.
– Да нет, сама пришла. Говорит, Омарик домой вернулся под утро, и спрашивала, всех ли отпустили или только его.
– Как домой? К ней домой?
– К себе, дурак! Баба Таня опекает его с тех пор, как родителей пацана убили. Тоже, кстати, за наркотики. Родня отняла квартиру. Мальчик практически на улице остался.
– Бабушка, значит, она ему?
– Нет, соседкой просто была. К себе забрала, опекунство оформила. Так вот, на чем это я остановился?… – Ментол подался вперед и сцепил пальцы на рабочем столе. – Отпечатки-то не твои. Подбросили, получается.
– Теперь Омарика посадят?
– Омарика?… Нет пока. Но тебя отпустим. – Ментол не сводил с Сандрика глаз.
– А че это вы добрый такой, дядя? Вам же таких, как я, ловить и ловить – милое дело!
Ментол снова откинулся в кресле и залился смехом.
– А что с тебя взять? Вот с шайки Омарика соберешь дай бог. И с дружка твоего тоже. В колонию забирать не будем, но сдерем три шкуры. А ты иди-иди, покуда я добр!
– Но с Вовчика зачем сдирать? За глупое, наивное вранье про волков? Он же просто испугался. Оставьте его, слышите!
Нарочитое молчание. Ментол потянулся в кресле и, ухмыляясь, покачал головой.
– Я бы оставил, да вот только… Вот хорошо ведь, что взял я отпечатки у пацана. Эти богатенькие, они как «киндер-сюрпризы», – сладко шепнул Ментол, склонившись к Сандрику. – Откроешь, а там – негаданный подарок.
– Нет! Врете! – Сандрик замотал головой, заерзал на стуле. – Но его били! – ухватился он за последнюю ниточку, которая тоже рвалась от натяжения.
– Мало ли что они там не поделили, наширявшись? Мальчик, опомнись! Тебя кинули! Свои же кинули.
Сандрик молча опустил голову. Губы дрожали. Ладони обмякли.
– Иди, иди уже! Но знай, я тебя все равно запомнил. Свободен! – жестко завершил Ментол.
Сандрик встал и разбитый поплелся к двери.
– Значит, Вовчика все-таки сажать будете? – спросил Сандрик, обернувшись уже у самой двери.
– Сейчас? Нет. Сейчас сдерем бабла, семья небедная. А посадить всегда успеем. Таких, как Вовчик, можно подловить в любой момент. Еще не раз послужит.
– Каких «таких»? – не понял Сандрик.
– Начинающих, – с ухмылкой ответил Ментол и подмигнул на прощание.
* * *
Выйдя от Ментола, Сандрик наткнулся на отца.
