ГЛАВА 5 Козырь за пазухой у Фёдора Кобылина
Козырь был такой… 25 июля, когда Петра ждали в Москву по случаю именин старшей царевны Анны Михайловны, 50 стрельцов Стремянного полка, среди которых был Фёдор Кобылин, тайно поставлены у Красного крыльца с наказом слушать набата, которым дается знать, что над государынею «хитрость чинится». Пока стрельцы толпились у крыльца, Кобылин заметил в пыли блестящее колечко и ловко подкинул его концом сапога к себе в рукав. Тем временем набата на было, да и хитрости не случилось никакой, но и проишедшая со стороны Петра новая выходка, сильно раздражила Софью, ибо дело шло о славе ее правления и о князе Василье Васильевиче. Тогда же говорили о плохой примете, потере царицей-медведицей кольца и что Петр не соглашался на назначение наград Василию Голицыну и товарищам его за второй крымский поход, потом якобы Пётр позволил уговорить себя согласиться, но не допустил к себе Голицына и других воевод и генералов с благодарностью за награды. Это было 27 июля. В тот же день вечером Софья пошла ко всенощной к празднику в Новодевичий монастырь в сопровождении пятисотных и пятидесятников и после службы стала жаловаться им на царицу Наталью, что опять начинает беду. «Если мы вам годны, – говорила Софья, – то стойте за нас, а если негодны, то мы оставим государство». Некоторые стрельцы отвечали, что готовы исполнить ее волю; Софья велела им ждать повестки. Но большинство стрельцов, среди которых был и Фёдор Кобылин (за пазухой у него лежало заветное кольцо), не хотело начинать дела по набату; если действительно грозит беда кому-нибудь из членов царского дома, то пусть идет дело законным порядком: пусть думный дьяк скажет царский указ, того они и возьмут, а без указа ничего делать не станут, сколько бы ни били в набат. Приверженцы Шакловитого напрасно тогда старались противодействовать такому расположению большинства стрельцов, понапрасну толковал Стрижов, что из розыска ничего не выйдет, злодеи царевны известны: принять их! а без царевны стрельцам будет плохо. Петр присылает за Стрижовым, Шакловитый не дает его; Петр велит арестовать самого Шакловитого в Измайлове – но скоро выпускает.
7 августа на Верху толковали, что нашли подметное письмо: ночью придут потешные конюхи из Преображенского, чтоб побить царя Ивана Алексеевича и всех его сестер. Вечером Шакловитый распоряжается, велит собрать в Кремль 400 человек стрельцов с заряженными ружьями, но Фёдора Кобылина среди них уже не было, он затаился и решил ждать. Тогда же ещё 300 стрельцов собрали на Лубянке, троих денщиков своих послали к Преображенскому смотреть, куда пойдет царь Петр. Но распоряжения плохо исполнялись: денщики не шли к Преображенскому на указные места, на Лубянке не было сбора.
Далее наш рассказ пойдёт о Фёдоре Кобылине, пятидесятнике Стремянного полка – в 1689 году он разыскивался по делу о Фёдоре Шакловитом и его сообщниках Филиппе Фёдорове, Григории Силине и Петре Секетове.
Всё началось с того, что вместе с Шакловитым сестрица Петра Софья не могла удержать в повиновении некоторые солдатские и стрелецкие полки, не рисковавшие вступить в вооруженный конфликт с войсками, поддерживавшими Петра. По его вызову в Троице-Сергиеву лавру прибывали, во главе солдат и стрельцов, командиры полков. В их числе в Лавру явился и стрелецкий пятидесятник Фёдор Кобылин. Там стрелецкие начальники сообщили царю о тайном совещании, созванном Шакловитым, о его попытке произвести дворцовый переворот. Были переданы разговоры зачинщиков: Шакловитого, Елизарьева, Фёдорова, Силина, Секетова. Последовало требование выдать Шакловитого.
