Изуродованная рука держала призрака на расстоянии, но теперь, когда она, разбитая вдребезги, лежала на земле, дух мог спокойно пересечь тропу. Возможно, не следовало срубать ту руку только для того, чтобы покрасоваться перед Инарой?
Рен не стала ждать того, что будет дальше. Она оттолкнула Соню в сторону и шагнула вперед, вытащив пригоршню костяшек из патронташа на груди. Те разлетелись небольшим всплеском магии, пронзив напоминающего пар призрака, отчего он замедлился, кружась и волнообразно извиваясь в воздухе.
Вероятно, этот дух принадлежал к первому уровню и был бестелесным настолько, что почти не представлял никакой угрозы. Тем не менее Рен не могла рисковать, спутав дух со вторым или третьим уровнем, которые пока что не приняли форму. Она подождала еще секунду, чтобы посмотреть, что будет делать призрак. К ее удовлетворению, тот начал складываться во что-то похожее на человека. По крайней мере, у него появилось лицо с широким разинутым ртом, растянутым и искаженным, и длинные, свисающие конечности.
– Что думаешь? – крикнула Рен через плечо.
В то время как ее внимание было приковано к призраку, Соня сосредоточилась на земле в поисках тела, к которому был привязан дух. С маленькой лопаткой она опустилась на колени в снег.
Инструмент ударился о землю с мягким стуком, но вскоре Соня уже разгребала снег и почву голыми руками, полагаясь на свое осязание и магическое чутье.
Рен наблюдала, испытывая непреодолимое желание помочь и ускорить процесс, но это шло вразрез с основным правилом работы валькирии и жнеца. Каким бы безобидным призрак ни казался, нельзя поворачиваться к нему спиной. Нельзя терять бдительность.
Именно поэтому она не разрубила призрака, как ту руку со множеством локтей.
Даже если она заставит духа полностью исчезнуть, отшатнувшись от мертвой кости, Рен только отложит неизбежное. Никто не мог сказать, как быстро вернется дух… и в каком именно месте. Вместо того чтобы расправиться с ним, лучше держать его в поле зрения, а не то он окажется у нее за спиной или прямо над ними.
Так что Рен поступила так, как ее учили: вытащила второй костяной меч и, держа оружие перед собой, как ножницы, заключила дух в ловушку. Более сильный призрак дал бы отпор, но этот лишь слабел и клубился с мягкой и не очень-то убедительной угрозой.
К радости Рен, Соня издала тихий возглас и выудила из груды грязных останков бедренную кость.
Привязанную кость.
Стараясь не выпускать из виду колеблющегося и безмолвно дрожащего призрака, Рен наблюдала, как сидящая у ее ног Соня кладет пятнистую, грязновато-белую кость на белоснежный снег.
Она отложила серп, закрыла глаза и провела перепачканной рукой по всей длине кости раз, другой, третий. На четвертый жнец опустила оружие на невидимую духовную нить, пробив кость и разорвав связь между призраком и его земными останками.
Возникло знакомое сосущее ощущение, из-за которого воздух в легких Рен стал разреженным. Мгновение спустя призрак исчез в облаке холодного воздуха и эфира.
Когда Соня снова взяла в руки теперь уже мертвую кость и встала на ноги, Рен расчистила место, проводя лезвиями по воздуху, убеждаясь, что от призрака ничего не осталось. После этого она собрала разбросанные костяшки, чтобы позже использовать их еще раз.
Тут она заметила, что кое-кто наблюдает за ними из-за деревьев.
– Один готов, – сказала она, самодовольно улыбаясь Инаре. – Постарайся не отставать.
