Сцена 2. В салоне Дома дрейфующего льда
В салоне с потолка свешивалась шикарная люстра. На том, чтобы приобрести ее, настояла Эйко, вопреки возражениям отца, говорившего, что такой осветительный прибор не подходит к их дому.
На первом этаже, в холле, у обращенной к западу стены, в углу, располагался круглой формы камин. Рядом, прямо на полу, были сложены ветки для растопки и поленья. Камин венчала большая воронкообразная труба черного цвета, на выложенной по кругу из кирпича полке кто-то оставил металлическую кофейную чашку. Перед камином стояло кресло-качалка, в котором любил посидеть Кодзабуро.
Все гости собрались за длинным узким столом под роскошной люстрой, украшенной целым лесом лампочек-свечей. Вместо Коула Портера теперь звучало попурри из рождественских песен.
Пол в салоне был устроен под наклоном, поэтому ножки у стола и стульев были подпилены так, чтобы они стояли ровно.
Перед каждым участником застолья стоял бокал с вином и свеча. Не сводя глаз со стола, гости с нетерпением ждали, когда заговорит Эйко. Наконец музыка стихла, и все поняли, что настал момент выхода королевы.
– Господа! Благодарю вас, что пожаловали к нам издалека, – зазвенел под сводами салона высокий голос молодой хозяйки. – Сегодня здесь присутствует не только молодежь, но и люди в возрасте. Вы, наверное, чуточку устали. Однако сегодня Рождество, и на Рождество идет снег! Вокруг не вата, не резаная бумага, а самый настоящий снег. И лучше всего встречать Рождество на Хоккайдо, в этом доме. Вы согласны? По этому случаю мы приготовили для вас особую рождественскую елку!
Голос Эйко стих, свет в люстре стал меркнуть и погас. Это где-то в холле повернул выключатель работник по фамилии Кадзивара. В тот же миг зазвучал величественный оркестровый хорал.
Спектакль был отрепетирован заранее. Слуги под руководством Эйко раз за разом повторяли свои действия, пока у них все не стало получаться настолько идеально, что четкости исполнения могли бы поучиться и военные.
– Взгляните в окно, господа!
За столом раздались восхищенные возгласы. На заднем дворе особняка росла большая ель, украшенная бесчисленным множеством разноцветных лампочек. Дерево было готово заиграть своим многоцветьем, стоило только повернуть выключатель. А с неба на ветви ели все падал настоящий снег.
– Свет!
По команде Эйко люстра зажглась снова. Это произошло в одно мгновение; с такой быстротой, наверное, Бог откликнулся на молитвенный вопль Моисея. Снова зазвучали рождественские песнопения.
– На елку потом будет времени сколько угодно. Если не боитесь холода, советую встать под деревом и слушать, как трутся друг о друга льдины в Охотском море. Здесь у нас настоящее Рождество. Разве в Токио такое возможно?.. А теперь послушаем человека, подарившего нам столь прекрасное Рождество. Слово моему отцу, которым я так горжусь.
С этими словами Эйко энергично захлопала в ладоши. Гости поспешили последовать ее примеру.
Кодзабуро Хамамото поднялся со своего места, по-прежнему не выпуская из левой руки трубку.
– Эйко! Договоримся: больше никаких словословий. Ты меня в краску вгонишь.
Все засмеялись.
– Перед гостями неудобно.
– Папа, ну что ты такое говоришь! Все считают за честь быть с тобой рядом. Так ведь, господа?
Гости дружно, словно сбившиеся в стадо барашки, закивали головами, а Эйкити Кикуока – активнее всех. И на то была весомая причина: положение его фирмы всецело зависело от компании «Хаммер дизель».
