– Нет, – Сергей замедлил шаг. – Меня больше этот Дом культуры интересует.
– Все равно мы туда не попадем – дверь-то забита, – Ирма махнула рукой.
– Посмотрим, – Сергей, ускорив шаг, вошел в тень выступающей галереи и вплотную приблизился к двери. Он схватился за одну из досок и резко дернул. Однако, хотя доска выглядела насквозь прогнившей и держалась на паре ржавых гвоздей, она даже не сдвинулась с места. Сергей попробовал еще раз, упершись ногой в стену, – результата не было.
– Эй, Ирма! – он оглянулся. – Иди помоги!
Ирма не отреагировала. Она стояла в свете одного из фонарей и курила. Жена художника Баревского была одета в черные кожаные штаны и в черную же рокерскую косуху. Может, поэтому, издалека ее и без того тощая фигура казалась почти проволочной.
– Ирма! – Сергей позвал снова. – Хорош курить, давай дверь откроем!
– Да ну тебя! – Ирма нервно стряхнула пепел. – Уже пытались. Я была здесь с другом, вскоре после того, как Андрей пропал. Так мы к машине эти чертовы доски привязывали, пытались дверь открыть. Хрен там был! Словно забетонировано там, блин!
– А другого входа нет?
– Нет, – Ирма покачала головой. – Что и странно. Должен быть запасной, там, пожарный выход. Ни фига! Мы все здание несколько раз по периметру обошли, все обшарили, каждый сантиметр. Но там не то что дверей, даже окон нет!
– Как, совсем?
– Ага. Ни окон, ни дверей, полна горница… ну да…
– Я все-таки сам посмотрю.
– Валяй, – Ирма затушила ногой окурок и закурила вторую сигарету.
– Не много ли куришь?
– Вали, вали, – Ирма криво усмехнулась и принялась пускать дым колечками.
Сергей же пошел искать вход. Но вскоре он убедился, что, похоже, Ирма оказалась права. Стена, вдоль которой он шел, была абсолютно глухой. Сергей медленно брел, ведя рукой по шершавой бетонной поверхности, и думал о том, каким же образом функционировал в советские времена этот странный дом культуры. Но вдруг неожиданно раздался толчок, и Сергей еле удержался на ногах. На миг ему показалось, что по стене, за которую он держался, прошла волна, а потом все стихло. Сергей огляделся по сторонам. И тут он увидел на фасаде, позади себя, какое-то белое пятно. Сергей мог поклясться, что несколько секунд назад, когда он проходил там, никакого пятна не было. Он вернулся, и снова не сдержал крепкого слова – белое пятно оказалось дверью.
На секунду Сергей вспомнил записку Баревского о том, что не всякую дверь стоит открывать. Но потом махнул рукой и решительно надавил на блестящую металлическую ручку, не особо надеясь, что дверь поддастся. Однако она приоткрылась, и Сергей едва не упал внутрь. Он поднял глаза и увидел уходящий вдаль коридор, освещенный двумя рядами люминесцентных ламп. В тишине раздавалось их тихое нестройное пение. В стенах с обеих сторон были абсолютно одинаковые двери с какими-то мелкими табличками. В конце коридор раздваивался, в торце его тоже была дверь. И стены, и пол, и даже кое-где потолок, покрывала белая, местами выщербленная и потрескавшаяся кафельная плитка. Сергей осторожно прикрыл за собой дверь, через которую зашел. Замок негромко щелкнул. Сергей снова надавил на ручку, распахнул дверь, и выглянул наружу. На улице ничего не изменилось. Сергей хмыкнул, пожал плечами и, оставив дверь открытой, снова вошел в здание. Тут он заметил, что над входом, на кафельной стене, красной масляной краской через трафарет было наляпано: «ЛЬО Я ДО ОМИЗ ПИ СОМ ДЕМ!!!!» Под этой бессмыслицей был изображен значок – человечек, выбегавший в дверь. Очевидно, это обозначало выход.
