Однако, Ирина Ивановна сделала вид, что видит меня в первый раз.
– Вы по какому вопросу? – холодно поинтересовалась она. Я пояснила.
– Ждите. Я занята! – сказала Савельева и ее синяя юбка мелькнула в проеме закрывающейся перед моим носом, двери.
Так, без коробочки дело не пойдет! Но у меня уже не было денег на подарки. Я встала у дверей и стала ждать. В пять часов вечера, Ирина Ивановна вышла из кабинета и замкнула дверь: «Я в прокуратуру! Меня не ждите!». Я поплелась домой.
– Ой, Полиночка! Как я по тебе соскучилась! В прошлый раз, как-то все неудобно получилось! Пришли к тебе, завалились, можно сказать! Извини, ты же знаешь, как я люблю тебя! Ты – моя лучшая подруга! – заливалась соловьем Лера Терновская.
После того вечера, когда они заявились в пьяном виде с чужими мужиками, мы не разговаривали друг с другом.
Не думаю, что Лера с тех пор воспылала ко мне дружественными чувствами. Определенно, ей от меня что-то нужно. Ладно, кто старое помянет – тому глаз вон!
– Привет! Как дела? – спросила я, соблюдая правила вежливости.
Оказалось, младший сын Терновских – Данилка упал с качели в детском саду. Сильно ударился головой. Воспитатели вызвали врача.
Врач поставил диагноз: сотрясение мозга. Стали лечить. Вчера, во время сончаса, у ребенка начались судороги.
Показали неврологу, он подозревает эпилепсию.
– Мне очень жаль. Чем я могу помочь? – спросила я.
– Можешь, если согласишься полечить Данилку! Я в долгу не останусь! – сказала Лера.
Еще в раннем детстве, мне приходилось наблюдать, как моя бабушка лечит детей и взрослых, которые приходили к ней со всей деревни. Бывало, приезжали из города.
В основном, она лечила заикание, испуг и сотрясение головы.
– Полина, запоминай, учись! В жизни пригодится! – наставляла она меня.
Но я росла советской школьницей, верила только в заветы Ильича и относилась к бабушкиным процедурам скептически. Однако повзрослев, я иногда подменяла бабушку, если та недомогала.
– Нельзя мне в таком состоянии лечить! А человек в такую даль ехал! Вставай, делай, я говорить буду, как надо! – бабушка проговаривала мне последовательность действий и подкладывала тексты молитв.
Когда Антон в детстве ударился, прыгнув с крыши, я вылечила его сотрясение.
Потом несколько раз пробовала лечить детей своих знакомых. Но старалась не афишировать свои способности.
Зачем, если не собираюсь этим всерьез заниматься? Видимо, Павел рассказал об этом Лере.
– Не уверена, что смогу. Но, попробую! Вези ребенка! – ответила я.
Маленького Данилку, я знала с младенческого возраста. Пухленький, развитый, симпатичный малыш. Мне он нравился. А мне далеко не все дети, нравятся. Лера приехала через сорок минут. Сидела, наблюдала за моими манипуляциями.
Сеанс длился минут пятнадцать – двадцать. Нужно было провести три таких сеанса и сотрясение мозга, как правило, исчезает. Почему?
На этот вопрос, не могут ответить даже исследователи мозга. Но все дети, которых я лечила с помощью бабушкиной науки, избавлялись от всех болезненных симптомов сотрясения. Сама удивляюсь, но факт.
На следующее утро я подошла к кабинету юридического отдела, в решимости получить заветную подпись, во что бы то ни стало. У меня не было коробочки, но было много времени. И все это время я буду сидеть здесь.
Пока не высижу подпись. Села напротив, двери и стала писать. Записывала, кто когда и куда прошел по коридору.
