Дом на миндальной улице - страница 21

Нелл удевляет меня. Она всигда была ришительной и настойчивой, но я бы ни когда неподумала что она умеит так отстаивать свое мнение и добеваться того что хочит. Когда мы преехали, тетушка Рита выбрала другую комнату, в другом углу дома, довольно темную и сырую, с окнами на голую стену, с делавым видом распарядилась, где кто будет спать. Я так растроелась – мне савсем нехотелось жить вместе с ней. Дома я уш как то смагла выбить себе возможнасть жить в сопственой комнатке. А Нелл темвреминем ходила по дому, подождала, пока тетушка разложет свои вещи и устроет кровать, а потом сказала, стоя в дверях – такая низависемая, спокойная, будто царица – в доме, говорит, так много комнат, нестоит всем ютится в какой то жалкой темной коморке. Ах, говорит, тетушка, вы уже выброли себе место. Чтож, мы с Паулиной небудем мишать вам. Я сама буду жить вон там – и она показала на эту комнатку. Я конечноже, поддержала ее, и мы быстро убрали комнатку и располажили в ней свои вещи, Нелл вызвола мальчишек, которые привизли вещи, как настаящая хозяйка, с такой властной асанкой и ришитильным голосом! И папросила их пиренести наши кровати. Так мы посилились здесь, а тетушка Рита живет в той комнатушке с видом на стену. О, она конешно же, ябидничала господину Энею, но тот ее неслушал – Нелл ему обьяснила что мы с ней будим жить в двоем и точка. Как она это говорила! Я ей просто восхещалась!

Сразуже после этаво мы отправелись гулять. Нелл разбрасала по кровати свои платья, выброла самое светлое и легкое и тут же, нестесняясь тетушки Риты, маячевшей в дверях и варчавшей гадости, надела его, убрала прикрасными гребнями госпожи Кармины свои волосы, посматрелась в зеркальце и сказала, что она нестанет одевать ни накидки, ни платка, разуж мы преехали в столицу и местные женщины неносят «этого старья»! От «старья» тетушка Рита аж подпрыгнула! Тогда я тоже сняла платок с лица и оставела одну легкую вязанную накидку на волосах и мы не медленно выбижали на улицу. Тетушка Рита погналась за нами и всю прогулку шла по зади с красным от ярасти лицом, ну точно ведьма! Губы поджаты, глаза налелись кровью, нос крючком! А мы весило болтали, смеялись, улыбались, не стисняясь. На нас паглядывали мужчины и женщины, мы улыбались им, они улыбались нам. Прогулка была чудестной! За ужином тетушка Рита начала было отчитывать нас перед господином Энеем, но Нелл лединым голосом заявила что небудет посмешищем для эосских горажан в старом платье, а хочет выглидеть нехуже придворных модниц. Господин Эней обрадавался, видя ее такой виселой и сказал что вечером покажит нам лутшие лавки в городе. Как член гильдеи, он даже покупал все дишевле. А мы с Нелл накупили кучу красивых вещиц – зеркольца, ращески, кошилечки, укрошения и, конешно же, платья. Теперь мы выглядем как настоясщие эосские горожанки, а тетушка Рита давится от злости. Мы гуляим такие легкие, в цветных прасторных платьях, с золатыми вышетыми поясами, в тонких сондалиях, с лентами и венками на головах, а она плилась с зади по жаре, облеваясь потом, в своем черном болахоне, с тяжолым плащом на пличе, с масивной брошью на горле, завязаным чорным шарфом, в толстой накидке посамые брови и своих сапожищах поколено на кожаном истертом шнурке… мне ее даже жалко – старуха ни когда непоймет радости быть красивой.

(Рисунок. Простая писчая бумага в крупное зерно, неровная, края обтрепаны и измяты так, как сминается лист, постоянно закладываемый между страницами. Сухенький, тоненький карандаш выцвел и поблек, изображение стало цвета хны, многие линии практически исчезли, оставив только острые царапины по бумаге. Фон – комната – написан схематично, в общих чертах, наброском, не отвлекая зрителя от центральной фигуры, но при этом не смотрится неоконченным. Наоборот, легкие, резкие, быстрые линии передают большое количество света и воздуха, льющегося через узкие, но высокие окна. В простом кресле сидит Паулина. Она написана в той же небрежной манере, но основной акцент сделан на ее глазах, губах, руках. Несмотря на вольное обращение со светотенью, пренебрежение к мелочам и деталям, и общую образность картины, девушка выглядит живой и, более того, кажется, что сейчас это простодушное, смешливое, застенчивое лицо шевельнется, чуть передвинется мягкая ямочка на щеках, превратившись в кроткую улыбку, моргнут и смущенно опустятся веки. Паулина, чуть наклонившись, с надеждой и робостью заглядывает в лицо зрителю. Волосы распущены и перевязаны лентами. На ней легкая туника, струящаяся с плеч и мягко скрадывающая пышные формы тела, руки свободно лежат на коленях, чуть соприкоснувшись пальцами. Одна прядь волос качнулась вперед, кисть пояса наклонилась, плечи чуть поданы вперед – девушка вот-вот поднимется навстречу. Внизу тонкая, бисерная подпись – Паулине от Леонеллы).