Однажды в личное время после обеда Петр направился в «Чепок» – армейское кафе при части, где занял очередь, чтобы купить пирожное с лимонадом. Через несколько минут в кафе зашли два солдата в парадной форме и, минуя очередь, подошли к столу буфетчицы. Один из солдат, маленького роста, сказал:
– А ну-ка, духи, пропустите «дедушек» перекусить перед увольнением в город. А может, кто угостить хочет? Так мы не откажемся.
Петр подошел к старослужащим:
– Встаньте в очередь. Чем вы лучше других?
Маленький «дед» ехидно улыбнулся, засветив свои желтые зубы, со злостью ответил Петру:
– Что-то тут дерьмом завоняло, видимо, душара рот свой поганый открыл. Я тебе вообще запрещу здесь появляться, пока не демобилизуюсь. А ну пошел отсюда на три веселых буквы! – и толкнул Петра в грудь.
Петр хмуро посмотрел на обидчика и строго сказал:
– Послушай, карлик, если ты мужчина, а не девочка, пойдем прямо сейчас в спортзал, наденем боксерские перчатки и выясним отношения. Но предупреждаю: если еще раз распустишь руки, рожа твоя до дембеля зажить не успеет.
Другой старослужащий сказал:
– Пошли в спортзал, но сначала со мной будешь драться, потом с ним.
– Я согласен, – ответил Петр.
Почти все присутствующие в буфете солдаты направились в спортзал.
Начальник по физической подготовке части старший лейтенант Скляр выслушал старослужащих и разрешил воспользоваться рингом при условии, что сам будет судить поединки. Дуэлянты сняли гимнастерки, сапоги, им помогли зашнуровать боксерские перчатки. Судья коротко перечислил правила и скомандовал:
– Бокс!
Почти минуту противник Петра как ошпаренный прыгал по рингу, выбрасывая десятки ударов и затрачивая огромное количество энергии, но ни один удар цели так и не достиг. Петр, технично уклоняясь от ударов, изрядно измотал противника, и, когда тот стал терять координацию движений из-за слабой выносливости, резкий и сильный апперкот заставил «дедушку» лязгнуть зубами, и он рухнул как стена. Скляр воскликнул:
– О-го-го-о-о! Вот это удар, вот это техника!
Боксирование с карликом заняло десять секунд, в итоге разбитый нос и огромный синяк под глазом. Все присутствующие, в основном молодые солдаты, ликовали. Скляр обратился к Петру:
– Ты из какой роты, боксер, и как тебя зовут?
Петр ответил.
После обеденного свободного времени прапорщик-грузин устроил в роте тренировку по подъему и отбою. Целый час солдаты прыгали то в кровать, то из нее. А затем до самого ужина подразделение занималось чисткой оружия. После отбоя Петр моментально уснул и блаженно заулыбался, потому что «оказался дома». Родной поселок Низменный, утопающий в зелени, переливался от разноцветной радуги. На окраине Александр Иванович Бойко перед строем ребят показывал, как правильно боксировать. Участковый Кашкин бегал с ремнем вокруг клуба за братьями Козловскими. Петру казалось, что он наблюдает за всем этим с высоты, будто летит. Вот и дом родной, а во дворе батя, Николай Никифорович, ругает брата Гришку за его пьянки. И вдруг из соседнего дома вышла Наденька в красивом зеленом сарафане, с косынкой на голове. Как сильно захотелось Петруше в этот момент спуститься на землю, но какая-то невидимая сила толкала его, и он удалялся. Толчки ощущались все сильнее и сильнее, а от последнего Петр почувствовал боль в боку и проснулся уже в сидячем положении на своей кровати. Первое, что увидел, – шкафы с висящими солдатскими шинелями. У закрытой двери стоял с опущенной головой дежурный по роте, за спиной оказались трое старослужащих, а еще двое, с которыми он вчера боксировал, сидели на кушетке у окна и пили чай. В тот же момент стоявшие сзади «дедушки» набросились на Петра, заломили руки, засунули в рот тряпку, при этом нанося удары по спине и шее. В согнутом положении Петра подвели к столу, где чаевничали вчерашние знакомые, «дед»-карлик поставил кружку на подоконник и нанес Петру несколько ударов в лицо. Из разбитых носа и губы хлынула кровь, голова гудела.
