Дядя назвал адрес проектной организации, и я вспомнил, что там когда-то работали мои однокурсники – Володя Пирожков и Слава Рыженко. Мы даже дружили какое-то время.
– Бери и меня, – говорю. – Вдвоем веселее.
Я не сказал ему о знакомых – там ли они еще? В каких амплуа? Смогут ли посодействовать?.. И еще не сказал потому, что дядя презирал обходные пути, верил всю жизнь в справедливость. Он даже заявление не подавал на улучшение жилищных условий. «Должны, – говорил, – сами знать, о ком им вначале надо заботиться: я все, что мог для страны своей сделал». Наивный был, как ребенок. Теперь вроде прозрел, но кто его знает, вдруг там он опять заартачится?..
– Поедем, – согласился он. – Открывай ворота.
В длинном коридоре проектного бюро, разместившемся на первом этаже пятиэтажного дома, возле одной из дверей сгрудились люди.
– Туда нам, – показал дядя Коля пальцем в их сторону и быстро захромал к ним.
– Ты разбирайся там, действуй, как запланировал, – крикнул я вслед, – я подойду чуть попозже…
Увидев проходящего в нарукавниках парня, я спросил не работает ли здесь Слава Рыженко.
– Вячеслав Константинович? – уточнил парень – работает. Он сейчас за начальника.
– А с начальником что? – почему-то спросил я. – Он в отпуске? Болен?
– Начальника на днях сняли. За пьянку, – с видимым удовольствием отвечал парень. – Теперь Вячеслав Константинович – наш начальник… Четвертый кабинет. Он пока еще в своем кабинете сидит.
В кабинете под номером четыре и с табличкой на двери «Главный инженер» была одна молодая женщина.
– А Вячеслав Константинович? – спрашиваю ее, стараясь потверже запомнить отчество Славы.
– Здесь… Он на минуточку вышел.
Я постоял немного у двери, думая, как повести себя с ним: знаю, что высокая должность свой отпечаток ставит на многих… «Какой он теперь? Чванливый чинуша, ханжа или такой же, как был – деловой, но простой, приветливый парень, про которого говорили, что он далеко может пойти, если… К сдерживающему «если» относили его прямоту и резкость в высказываниях, что с позиций времен, в которые нас воспитали, было смело, но не умно.
Я часто чувствовал отголосок того воспитания, отмечая неподвластную себе робость при встречах с высоким начальством. Но перед «Рыжиком» – так мы звали его в институте, ни заискивать, ни лебезить не хотел, будь он хоть трижды главным инженером или даже начальником.
Ничего путного не придумав, я вышел опять в коридор, где через дверь от четвертого кабинета стоял озлобленный гвалт – люди выясняли очередь, ругали сроки и цены на разработку проектов. Заодно ругали начальство всех мастей и инстанций.
Дядя Коля, увидев меня, вытянул кадыкастую шей, и по его растерянным глазам я понял, что там у него не все в порядке. Я сделал ему знак – потерпи, и стал прохаживаться у двери главного инженера, не приближаясь к толпе: я ведь задумал обхитрить очередь, зачем же ей знать об этом? Только расстраиваться. Легче, когда не знаешь, что тебя объегоривают.
Минут через пять откуда-то вышел мужчина, фигура которого показалась мне очень знакомой. Высокий, стройный, резковатый в движениях – Славка! Такой же! Только, что лысый. А костюм на нем, как говорится, с иголочки..
– Ба, да это Валера! Какими судьбами?!..
В глазах Вячеслава светилась неподдельная радость. Узнал! И тон его откровенно приветлив. А у меня получилось не так – сработала приученность к подхалимажу:
