Они повесили плащи в гардеробе, надели белые халаты и пластиковые бахилы поверх своей обуви. Повсюду здесь царила впечатляющая чистота. На халате Светланы Тимофеевны были вышиты ее инициалы. Они поднялись на второй этаж.
– Нам говорили, что у вас есть лифт, – вспомнил Дронго.
– Есть, но мы им не пользуемся. Только для больных, – пояснила Светлана Тимофеевна. – Он весь пропах лекарствами и, простите меня, мочой. Хотя мы строго следим за порядком и чистотой, но этот запах просто неистребим. Поэтому мы предпочитаем подниматься на второй этаж по лестнице.
Они вошли в ее кабинет заместителя. Довольно просторная комната. Стол, кожаные кресла, большой диван, книжные полки. Такой кабинет мог бы быть у преуспевающего врача в самом Санкт-Петербурге. Очевидно, этот хоспис действительно был на особом положении.
– Садитесь, – показала им на кресла хозяйка кабинета. – Чай или кофе?
– Нет, спасибо, – ответил Дронго, – мы хотели бы для начала осмотреть ваше здание. Познакомиться с вашими сотрудниками.
– Обязательно, – кивнула она. – Простите, что спрашиваю, но кто вы по профессии? Я имею в виду, вы онколог или кардиолог? По какому профилю вы специализируетесь?
– Я психолог, – решил не совсем лгать Дронго. В конце концов, у него было два диплома о высшем образовании – юриста и психолога. – Приехал перенимать ваш опыт. А это мой друг, он – строитель. Мы собираемся построить такой же хоспис у нас в Уфе.
– Правильное решение. Я слышала, что ваш премьер-министр лично курирует этот проект…
– Да, – кивнул Дронго, – поэтому нам так важно осмотреть все и уточнить всякие детали на месте.
– В прошлый раз к нам приезжали врачи, – улыбнулась она, – а сейчас психолог и строитель. Но это, наверно, правильно. Все начинается со строительства дома и правильного подхода к больным. А уже потом нужно думать о персонале, который вы набираете. Тем более что лечить этих пациентов все равно бесполезно, – жестоко сказала она, – можно только облегчить их страдания. Где вы остановились?
– В отеле, – сразу ответил Дронго, не называя гостиницы, – в Санкт-Петербурге. У нас еще есть дела в городе.
– Я понимаю, – кивнула Клинкевич. – В прошлый раз ваши командированные останавливались в гостинице Николаевска. Представляю, сколько клопов они привезли к себе на родину! Им наверняка там не понравилось.
– Зато понравилось у вас, – ввернул Дронго. – Они рассказывали, как вы все удобно устроили и спланировали.
– У нас тяжелая работа, – поправила она волосы, – приходится соответствовать. Итак, что именно вас интересует?
– Как устроена работа вашего хосписа, планировка основного здания, специфика вашего медперсонала, – перечислил Дронго.
И в этот момент позвонил его мобильный телефон.
– Извините, – сказал он, доставая аппарат.
– Ничего ей не рассказывайте! – услышал он крик Степанцева, едва включил телефон. – Меня вызвали на совещание, и я не мог вам перезвонить. Думал, что оно быстро закончится, а оно тянулось три часа. Дмитрий уже передал мне эсэмэску, что она осталась в хосписе, чтобы встретиться с вами. Ничего ей не говорите…
Дронго взглянул на выражение лица хозяйки кабинета. Она, похоже, ни о чем не подозревала.
– Я обязательно передам ваши пожелания, – ответил он, – можете не беспокоиться.
– Ждите меня, и я скоро приеду, – пообещал Степанцев, – я уже в пути.
– Конечно.
Дронго убрал аппарат.
– Позвонил помощник нашего премьер-министра, – сообщил Дронго, – спрашивает, как мы добрались, и просит передать привет от своего шефа.
