Дом пепла - страница 30

Даниэль молчал, и внутри Мэтта всё клокотало. Страхи сегодняшнего дня, нервозность от призраков – оно всё превратилось в чистый гнев. Как будто что-то принципиально изменилось, если б Даниэль рассказал о ритуале.

– Остальное было именно так, как я говорил, – уклончиво ответил Даниэль. – Бен снова просил ритуал, говорил, что из-за девушки.

– Дан, я тебя сейчас ударю. Что он хотел в первый раз?

– Спрашивал о смерти. Он хотел узнать о смерти. Хотел… наслать проклятие на Кристофера Янга. Когда на Марселевом перекрестке он всё выложил, я отказался. Такой магией я не занимаюсь. Поэтому отказал во второй раз, подозревал, что девушка лишь предлог.

Внутри Мэтта кипела ярость, которая ничуть не стала меньше оттого, что он всё узнал.

– Ты не сказал мне о чертовой просьбе Бена.

– Бен моя проблема, а не твоя.

– Что еще ты от меня скрываешь?

Даниэль как будто отшатнулся, вцепился ладонями в спинку дивана. Он казался растерянным.

– Ничего. Мэтт, я никогда от тебя ничего не скрывал…

– Твоя проблема, говоришь? Вот и разбирайся сам. К черту всё это!

Развернувшись, Мэтт вышел из квартиры, старательно не смотря на Даниэля и не отказав себе в удовольствии громко и раздраженно хлопнуть дверью.

Садовый квартал выглядел осколком старого мира.

Того, где юг расчерчивали плантации хлопка с трудящимися чернокожими рабами. Днем всё заполнял стрекот цикад, вечером над полями разносились дикие барабанные ритмы для танцев, призывавших лоа.

Предки Эшей владели землей, жили в большом доме с колоннами, который утопал в душном колониальном мареве.

Насколько Мэтт знал семейную историю, плантацию Эши потеряли довольно быстро. Зато сколотили дело по продаже алкоголя, так что теперь большая часть бурбона на юге шла с их пепельным значком.

Ну, может, не большая. Но значительная.

Кристофер Янг происходил из подобной семьи, у них до сих пор имелись полусгнившие останки былого величия где-то за городом, которыми они ужасно гордились. У Эшей только фамильный особняк, купленный в тот момент, когда они распрощались с плантаторскими мечтами.

Добротный старый дом. Каждое поколение Эшей чуть переделывало его, добавляло собственный след, порой незаметный, иногда весомый. Прабабка, например, пристроила мансарду. Бабушка создала в ней настоящую оранжерею, которую сейчас пыталась возродить Ли. Отец и дядя, когда еще был жив, обустроили чердак. Тетя организовала оружейную витрину, а мать переделала кухню, наполнив ее современной техникой.

Мэтт рисовал висельников на обоях на втором этаже и считал, что этого вклада достаточно.

Отец любил говорить, что однажды дом перейдет к его сыновьям, они тоже поселятся здесь, но Мэтт с трудом это представлял. Сегодня же остальные предпочитали квартиры или дома в городе, а в семейном особняке жили родители и дед.

Именно к нему пришел Мэтт.

Садовый квартал он терпеть не мог. Выщербленный асфальт, неторопливое марево и свисающий с дубов испанский мох. В отличие от шумного центра, здесь царила умиротворенная атмосфера, хотя периодически встречались группки туристов с гидами – вот именно они и раздражали.

Мэтт обошел одну и постарался как можно незаметнее открыть кованые ворота и нырнуть внутрь. У их дома имелся высокий забор с зеленью. Раскидистые магнолии бурно цвели, наполняя воздух сладковатым ароматом и маскируя особняк от любопытных туристических взглядов. Мэтт ворчал, что не любит их сладковатый аромат, но на самом деле он всегда ассоциировался с домом. Вдохнув полной грудью, Мэтт направился к дому.