– Питти?
Джек удивленно приподнял брови. До этого момента он не слыхал ни о каком таком Питти.
– Безголовый петух, – коротко пояснила Энни, притопывая на месте босыми стопами. – Ему скучно сидеть на своем насесте, так что он часто увязывается за мной по пятам, когда я брожу по дому. Вот и этой ночью он сперва тащился за мной, а потом внезапно забежал за одну из тех дверей.
Мальчик подошел к своей смятой постели, опустился на ее край, подтянул к себе осенние ботинки, пахнущие мокрой коровьей шкурой, и не без труда просунул в них ноги. Не слишком-то стараясь, затянул толстые темно-коричневые шнурки. И поднял взгляд на свою ночную гостью:
– И что же произойдет, если не вернуть Питти на место?
– Это будет настоящая катастрофа! – по лицу девочки скользнул неподдельный страх. – Если он не прокричит на рассвете, мистер О сразу же поймет, что с Питти что-то произошло. Мне уже много раз прощали самые разные проказы: мистер О не стал кричать и злиться на меня даже за то, что я однажды пририсовала его приятелям-утопленникам оранжевые усы. Но этого он мне точно не спустит с рук!
Она замолчала, громко хлюпнув носом.
Джек видел, что девочка не шутит и ничуть не преувеличивает – вполне вероятно, что терпению дедушки Оливера действительно в этот раз придет конец, и он крепко накажет провинившуюся Энни.
– Ты хоть помнишь, за какую именно дверь он убежал? – поинтересовался мальчик, поднимаясь с постели.
Энни наморщила лоб, будто всеми силами пытаясь воскресить что-то в своей девичьей памяти. Но затем сокрушенно замотала головой, рассыпая по плечам тугие каштановые завитки.
– Разве что очень приблизительно, – с задумчивым видом произнесла она. – Кажется, Питти исчез на отрезке между лиловой дверью с большим цветком вместо дверной ручки и окровавленной белой дверью со следами чьих-то когтей.
– Ладно, пошли, – со вздохом протянул Джек. – Чем скорее мы найдем этого безголового петуха, тем лучше.
«Придется нарушить один из запретов дедушки Оливера в первый же день приезда», – с долей колкого раскаяния подумал мальчик.
Однако бросать в беде свою легкомысленную соседку он не собирался – почему-то ему ужасно не хотелось, чтобы у этой непоседливой девчонки были неприятности. К тому же, в голове Джека уже успела пронестись одна неприятная мысль: если дедушка Оливер взбесится от очередной выходки Энни, то вполне возможно, что он в конце концов решит выставить ее вон из своего дома. А этого Джек никак не мог допустить.
Уж лучше ослушаться взрослых и пойти на это маленькое преступление, чем остаться одному в конце коридора, каждый раз проходя мимо опустевшей девчачьей спальни, и с тоской размышлять о том, что он мог это предотвратить.
– Спасибо, Джек! Во-о-от такое спасибо! – девочка широко развела руки в стороны и от радости закружилась на месте как босоногая балерина.
Подол ее цветастого платья, украшенный широкой тесьмой белоснежного кружева, взвился вверх, оголив длинные старомодные панталоны в мелкий золотистый горох.
«Разве кто-то все еще носит такое белье», – смущенно думал Джек, по-джентельменски прикрыв глаза ладонью.
– Ох, – Энни неожиданно перестала дурачиться, одернула пеструю юбку и замерла на месте. – Только нам сперва придется пробраться на кухню!
– Зачем?
– За этими дверьми может быть очень опасно, Джек, – девочка серьезно посмотрела в его глаза. – Нельзя отправляться туда без оружия. Прихватим с собой кухонный топорик Матильды, ладно?
