– Честное слово, мне захотелось перекреститься. Я никак не могла понять, как это Верка может сразу и посреди зала кошку в «Репке» изображать, и, стоя позади меня, сама на себя смотреть.
– А ты не подумала, что это два разных человека в одинаковых костюмах?
– Я подумала, что перебрала с пуншем, и теперь у меня двоится в глазах. Они оба были одинакового размера и в высоту, и в ширину. Шаровары были похожие и усы тоже. Хотела найти тебя, думала, поможешь разобраться или на воздух выведешь, проветриться. Но разве там можно было кого-то найти, в этой темноте?
– Вообще-то у них верх костюмов был разный. Один – в вышитой рубашке, а другой – в зипуне.
– Я же Веркин костюм до маскарада не видела и этих подробностей не знала!
– А я знала и все равно перепутала.
– Вот видишь! Даже ты перепутала. А я пока глаза протирала, тот Пацюк, который стоял за мной, куда-то смылся. Пока я оглядывалась, репку вытащили, и второй тоже в толпе затерялся.
Но тут Надежда закусила удила и ринулась на поиски хотя бы одного из двойников. Она всерьез решила разобраться, что это – оптический обман или галлюцинация?
– Или оборотень? Я никак не могла вспомнить, как называется это явление, – пояснила Надежда.
Наконец, она разглядела среди танцующих широкую спину одного из Пацюков и хотела в него вцепиться, но какой-то черт с рогами увлек ее в танец. Потом начали петь частушки, и нечисть окончательно сошла с ума. Все раззадорились, начали притопывать и прихлопывать. Да ещё сверху какой-то чокнутый разбрасывал резиновых гадов. Надежда, притопывая, пританцовывая и взвизгивая, пробиралась сквозь толпу сослуживцев и гостей в поисках своей раздвоившейся сестры.
– А потом повалил дым и начался хаос. Нет, ну я-то хороша! Весь вечер ходила хвостом за посторонним мужиком! Кошмар! Что он подумал? И кто он такой? Ужас!
– Кстати, кто он такой?
– Ты у меня спрашиваешь? Я вообще была уверена, что он – Верка!
– Вот-вот. У тебя не мелькнула мысль, что если ты его спутала с Веркой, то кто-то мог спутать Верку с ним?
– Да? Она бы мелькнула, но сейчас я могу думать только о том, что он обо мне подумал.
– Может, он тебя не узнал в гриме.
– Считаешь, такое возможно?
– Вполне. Там мельтешила чертова уйма чертей. Прости за каламбур. По-моему, все девушки моложе сорока и меньше сорок восьмого размера решили одеться чертями.
– Я предупреждала, что с фантазией у них не очень.
– Так кто же был вторым Пацюком?
Этот вопрос последнее время не давал мне покоя.
– Понятия не имею, – Надежда пожала плечами.
– Но я его видела, когда заезжала к тебе на работу. Он подкатил на большой черной машине и вошел в банк.
– Да? Что-то никто на ум не приходит, – Надежда опять пожала плечами. – Я, конечно, работаю недавно и не всех знаю.
– А если он – клиент? Вы клиентов на вечеринку приглашали?
– Почему бы нет? Если постоянный клиент, то вполне могли пригласить, – Надежда погрузилась в глубокую задумчивость. – Но тогда я его не узнаю, и он меня, к счастью, тоже. Я из своей конуры редко выхожу.
То, что Надежда называла «конурой», на самом деле было изящной мансардой окнами на проезжую часть. В мансарде кроме Надежды размещался отдел информационного обеспечения, серверная и кадровичка со своим архивом.
Тем временем лицо у Надежды постепенно прояснялось, и, наконец, его озарила открытая и беззаботная улыбка.
– Он мог меня не узнать, если он – сотрудник. И он никогда меня не узнает, если – клиент! Ф-фу, отлегло! Мы с ним никогда не увидимся! Ну, Вера, этого я тебе никогда не прощу! Я ведь могла и в туалет вслед за ним потащиться! О, ужас! Хорошо, что больше мы не встретимся!
