– Хозяева? Хозяева, может, и знают. Только, где их найти, хозяев-то?
– Наверное, в квартире. Разве нет?
– Нет, в квартире их нет. В квартире Гришкины квартиранты, женщина с ребенком. Мальчик у нее, не ее, правда, но мальчик.
– Что-то я ничего не понимаю.
– А чего тут понимать-то, – соседка всплеснула руками. – Гришка квартиру продал, а квартиранты его не съезжают. Засели и ни с места. Новых хозяев на порог не пускают. Те уж и так и эдак. По-хорошему уговаривали, с милицией выселяли. У новых-то хозяев тоже ребенок маленький и второй скоро родится. Им бы до родов переехать да на новом месте обустроиться, а оно вон оно как. На днях судебный пристав приходила, молодая женщина с ребенком. Не может ребенка в детский сад устроить, вот и таскает его с собой. А что делать? Работать-то надо. Она тоже квартиру снимает, вот и пришлось на работу выходить, некогда ждать, пока очередь в детский сад подойдет. У меня дочка вот тоже с ребенком сидит. Они с Гришкиной квартиранткой вместе с колясками гуляли, когда у меня гостили. Но она на работу не торопится. А чего торопиться, если мужик содержит? Понимаете?
– Ничего не понимаю, – жалобно пробормотала Надежда.
У меня тоже от обилия женщин с детьми закружилась голова.
– Здесь тогда много мамаш с колясками гуляли. Как начали рожать, прям, не остановишь. Что ни месяц, то кого-то из роддома привозят. Мы свою коляску сразу продали, у себя же во дворе. А что, она у меня, как новая была. У нас девочка-то не крупная была, маленькая такая девочка. Но умница такая, развивалась, как по книжке. Таких детей можно каждый год заводить, а дочка не хочет. Избаловалась сейчас молодежь, ох, избаловалась, – соседка разговорилась, не остановишь.
– А у Гришкиной квартирантки сколько детей? – я попыталась повернуть разговор ближе к интересующей нас теме.
– У нее? Да у нее нету детей-то.
Надежда застонала.
– Усыновила она его, в младенчестве усыновила, прямо из роддома взяли. Усыновили они его, а потом развелись. Она с ребенком от свекрови съехала. И вот она у Гришки квартиру сняла, и теперь боится, как бы ребенка не отобрали. Семья-то теперь не полная и жилья нет. Такая вот история. Теперь опасается, как бы из соцзащиты не пришли.
– Я так понимаю, на порог она нас не пустит и Гришиного адреса не скажет, – на всякий случай уточнила я.
– И не думайте! – энергично закивала головой наша собеседница. – Она ни с кем не разговаривает. Уж к ней и психолога подсылали…. Приятная такая женщина приходила.
– С ребенком? – нервно хихикнула Надежда.
– Извините, нам пора, – я, по возможности приветливо улыбнулась, подхватила Надежду под руку и потащила ее прочь от многодетного двора.
– Неуловимый какой-то этот Гриша-Пацюк. Я еще не встречала таких людей.
– Может, он чего-то опасается и таким образом следы заметает, что бы его киллер не нашел?
– Да уж, это ему удалось, молодец. Если он и дальше так будет действовать, наши предупреждения ему без надобности.
– Но на ту вечеринку Гришу каким-то образом заманили.
– Значит, нашли брешь в его маскировке.
– И этой брешью тут же воспользовался киллер. Бедняга, представляю, чего ему стоило вычислить неуловимого Гришу!
– И как назло, на вечеринке появляется наша Вера, похожая на Гришу как брат-близнец!
– Да еще одетая в бронежилет!
– Ничего не скажешь, не повезло киллеру с заказом!
– Может, он от него уже отказался?
– Или он от всего этого сошел с ума и заказ все равно окажется невыполненным.
