– Тогда ты поймешь, почему и от чего я их защищаю.
Тем же вечером Лючиано купил билет на поезд до Трассены – ближайшего города рядом с Полем Пепла, на котором и располагался Дом Слез. Трястись в купе второго класса предстояло трое суток. Общительный Лючиано лишь надеялся, что ему попадутся интересные и разговорчивые попутчики. Молчания в дороге он не выносил. Лючиано как раз сложил вещи под полку и услышал два голоса в коридоре. Один, довольно высокий, но определенно мужской, раздраженно спросил:
– Второй класс? Хагал, вы меня убиваете. Я ведь сам видел смету, там было сказано: первый класс, без попутчиков.
Второй расстроенно пробасил:
– Учитель! Ну, разменял я его, что я, лорд какой, первым классом путешествовать?
– Вам прописан покой! А какой покой в четырехместном купе? На нижнем – будут дергать, проситься во время обеда посидеть, на верхнем – каждый раз спустись да подымись по шаткой лесенке.
– Учитель, а вы как в страну прибыли?
– Я? – удивился он. – Это здесь при чем? Через Багру, через Золотые ворота, естественно.
– Первым классом?
Обладатель высокого голоса раздраженно фыркнул.
– Между двумя мешками ханьского риса… Нелегально. На помощь братьям-некромантам. Это здесь при чем?
– Вот вам и стоит путешествовать первым классом. В виде компенсации.
– Скажешь тоже. Ты мне зубы не заговаривай, дорогой ученик. Лучше скажи, что купил на разницу? Небось, цветы невесте своей.
– Да не возьмись вы меня провожать, учитель, никто бы и не узнал о перепродаже билета!
– Ох, и подкаблучник ты, Хагал! – развеселился высокий голос.
Бас покаянно ответил:
– Я просто люблю ее. А она меня.
Дверь в купе раскрылась, и возникший дверях невысокий и изящный ханец, не старый и не молодой, цепко окинул взглядом купе и сказал:
– Ну, иди, герой любовных романов. Удачи тебе, ученик.
Стоявший за ним молодой человек одних примерно с Лючиано лет спокойно ответил:
– Благодарю, учитель.
И, кивнув Лючиано, опустился на вторую нижнюю полку.
Ханец ушел, поезд тронулся, верхние полки в купе так и остались пустыми. Первым не выдержал Лючиано, представился, протягивая руку. Его попутчик ответил на рукопожатие:
– Меня можно называть Хагал.
– Я еду в Дом Слез, навестить брата, – поделился сокровенным Лючиано.
– Интересное совпадение, – ответил Хагал. – Я еду туда же. Лечиться.
– О, – сочувственно ответил Лючиано. – А что с вами случилось, если вас не задевает эта тема, конечно…
Хагал пожал мощными плечами. Вообще, весь его вид говорил о силе. Пожалуй, Лючиано ему в этом проигрывал.
– Да так, – неопределенно ответил он, рассматривая свои крупные руки. – Производственная, можно сказать, травма. У всех случается.
Лючиано рассмеялся.
– В моем случае производственная травма – заноза в пальце.
– Так ведь и производства разные. Я вот как бы произвожу для мира покой и благолепие. И отсутствие мертвяков.
– Очень полезное производство. Если бывает производство с приставкой «не».
– Думаю, бывает, – серьезно сказал Хагал.
Через полчаса они уже непринужденно болтали. Лючиано знал свою слабую сторону – рот у него не закрывался. С другой стороны, это можно было считать и положительным качеством, Лючиано умел располагать к себе. Когда он устроился учеником к резчику по дереву, именно это угнетало его больше всего – то, что во время работы не поговоришь. Но превращать кусок мертвого дерева в красивую вещь гораздо интереснее, чем продавать. Как ему, предлагал мастер. Вот Хагалу, по всей видимости, для душевного комфорта такое количество слов не требовалось Говорил он мало, но как-то значительно. Чувствовалось, что за скупыми фразами прячется работа ума. Даже если в этот момент Хагал травил анекдоты.
